Опасный мужчина

Оставалось только уйти подальше от ее дома на ближайшие несколько часов. А визит к графу наверняка отвлечет от неподобающих мыслей. Энтони собирался это сделать с тех пор, как Элеонора рассказала ему о странных рассуждениях ди Граффео. Теперь, шагая по улице, Энтони все больше уверялся в правильности своего решения. Вся сдерживаемая жажда, все нерастраченные чувства обратились в неприязнь к графу.

Еще раньше Энтони послал своего дворецкого Хьюджинса узнать, где остановился граф. Хьюджинс, конечно, любил презрительно поджимать губы и делать вид, что выше таких низменных вещей, как сплетни, однако всегда держал ухо востро. Более того, Хьюджинс имел обширную сеть информантов в лице других слуг и, таким образом, являлся бесценным источником сведений, когда дело касалось людей из высшего света. Если важный гость арендовал дом и нанял прислугу, Хьюджинс с легкостью об этом узнает.

Энтони был уверен, что дворецкий уже поджидает его с готовым отчетом, и не ошибся. Хьюджинс привел хозяина на одну из самых фешенебельных улиц в Мэйфейре и остановился на небольшом перекрестке между парком и главной улицей. Граф из Неаполя, объяснил Хьюджинс, арендовал вон тот узкий темно-серый домик, расположенный бок о бок с более крупными резиденциями, – идеальное временное жилище для человека с положением, состоянием и вкусом.

Энтони и сам жил поблизости, так что дорога много времени не заняла. Поднявшись по ступенькам крыльца к красной двери, единственному цветному пятну на темной стене с белыми ставнями, Энтони решительно постучал молоточком. Когда ему открыл лакей в ливрее, Энтони шагнул внутрь, не дожидаясь приглашения. Он не мог допустить, чтобы ему не позволили встретиться с графом ди Граффео.

Слуга слегка опешил, но машинально принял у Энтони шляпу и перчатки.

– Мне необходимо поговорить с графом, – произнес Энтони, достал из внутреннего кармана пиджака серебряную визитницу и вручил карточку дворецкому.

Тот поклонился:

– Проходите сюда, милорд. Я сообщу графу о вашем визите.

Дворецкий провел Энтони в маленькую гостиную дальше по коридору. Граф появился только спустя десять минут. Энтони подозревал, что тот нарочно заставил его ждать, дабы продемонстрировать свое превосходство. Но за время ожидания гнев Энтони несколько утих и преобразовался в твердую, несгибаемую решимость.

– Здравствуйте, лорд Нил, – произнес ди Граффео, слегка поклонившись. Выражение лица его было вежливым, но чуть высокомерным. – Какой приятный сюрприз. Прошу вас, присаживайтесь.

– Предпочитаю стоять, – сдержанно ответил Энтони.

– В самом деле? Итак… чему обязан удовольствием видеть вас?

– Вчера вы угрожали леди Элеоноре Скарбро, – произнес Энтони с каменным лицом. – Я пришел сообщить, что любой, кто причинит или попытается причинить вред леди Скарбро, будет иметь дело со мной.

– Угрозы?

Граф вскинул брови. Казалось, слова Энтони его позабавили.

– Уважаемый сэр, боюсь, леди неправильно меня поняла. Ведь женщины так впечатлительны!

– Другие – может быть, но не она, – твердо возразил Энтони.

Граф пожал плечами:

– Я просто сказал, что ее муж по глупости попал в весьма неприятную историю. Не хотелось бы, чтобы такая очаровательная леди последовала его примеру. Вот и все.

– Это вы убили Эдмунда?

Энтони рад был заметить, что его неожиданный вопрос вывел собеседника из равновесия и заставил сбросить маску иронии. Ди Граффео некоторое время молча смотрел на него округлившимися глазами, но потом лицо его приняло прежнее невозмутимое выражение.

– Даже руки бы марать не стал из-за такого, как он, – пренебрежительно отмахнулся граф. – Скарбро – мальчишка, заигравшийся во взрослые игры. Слабохарактерный, пылкий идеалист. Такие часто становятся жертвами бандитов и негодяев, выдающих себя за революционеров. Скарбро приехал в Неаполь и сразу связался с плохой компанией. Стал членом Союза. Это жалкие остатки той неорганизованной банды, которая пыталась скинуть с трона короля. Большинство этих людей сейчас в тюрьмах. Но всегда найдутся молодые дураки, готовые занять их место. Объединение Италии, демократическое правление! Какая глупость. Ничего хорошего из этого не выйдет. Однако глупых людей убедить легко, особенно если они молоды и невежественны.

– Сэр Эдмунд мой племянник, – холодно проговорил Энтони. – Уверяю вас, он не был ни глуп, ни невежествен. Эдмунд был человеком уникального таланта и высоких идеалов. Но вам всего этого конечно же не понять.

– Его музыка была прекрасна. Спору нет. Но лучше бы он занимался своими операми и не лез в политику.

– Почему? Вы за это его убили?

– Я уже сказал. Я не убивал его. Равно как и не приказывал его убить. Меня он вообще не слишком интересовал. Англичане, подобные ему, приезжают в Италию каждый год. Загораются энтузиазмом, начинают проповедовать свои идеи, а потом, через годик-два, возвращаются обратно в Англию. С ним получилось бы точно так же.

– Тогда для чего вы докучали леди Элеоноре? Почему вас волнует, чем она занята?