Опасный след

— Нет. Нет. Просто подышу. — Гипервентиляция. Она это знала, но не могла остановить приступ. Словно тяжелый камень навалился на грудь, а в голове поплыли длинные тошнотворные волны. — Не могу дышать.

— Можешь. — Саймон крепче сжал ее плечи, поднял ее на колени и резко встряхнул. — Дыши. Смотри на меня, Фиона. На меня. Дыши! Ну же!

Она судорожно втянула глоток воздуха.

— Выдохни. Делай, как я говорю. Выдохни, вдохни. Медленнее. Медленнее, черт побери.

Она изумленно уставилась на него. Да кто он такой? Что он о себе возомнил? Она пихнула его в грудь, но словно наткнулась на стену, а он снова встряхнул ее. И она задышала.

— Продолжай. Богарт, сидеть. Сидеть. Вдох и выдох. Смотри на меня. Вдох и выдох. Молодец. Продолжай.

Саймон отпустил ее. Сосредоточившись на вдохах и выдохах, она откинулась на пятки. Богарт ткнулся носом в ее руку.

— Все хорошо. Хорошо.

— Пей. Медленно. — Саймон согнул ее пальцы вокруг бутылки. — Медленно.

— Я знаю. Не в первый раз. Все в порядке. — Фиона сделала длинный выдох, затем осторожно отхлебнула воды. — Спасибо, прости, что угодно, все, что хочешь. Уф. — Еще глоток. — Значит, в конце концов мне хватило сил на паническую атаку. Вспышка памяти… Боже, как давно уже не было ничего подобного, но, думаю, обстоятельства удобрили почву.

Дыша ровнее, Фиона обхватила Богарта за шею.

— Саймон, ты был жестоким. И только так ты мог вырвать меня оттуда, пока я не хлопнулась в обморок. Ты мог бы давать уроки.

— Ты перепугала меня до смерти. Черт побери. — Он поднял руку, предотвращая возражения, резко развернулся и заметался туда-сюда по промокшей земле. — Черт побери. Я в таких делах не специалист.

— Позволь не согласиться. Он резко развернулся.

— Сильной ты мне нравишься больше.

— Себе тоже. Панические атаки и гипервентиляция на грани обморока смущают.

— Это не шутка.

— Да, это реальность. Реальность, в которой я живу. — Она провела согнутой рукой по вспотевшему лицу. — К счастью, теперь это случается нечасто.

Фиона попыталась подняться.

— Не вставай. Ты белая как мел. Если попробуешь встать сама, шлепнешься и разобьешь лицо. — Саймон подошел к ней, помог подняться. — Ты не должна быть бледной и хрупкой, — тихо сказал он. — Ты умная, дерзкая, сильная. — Он прижал ее к себе. — А за это мне хочется его убить.

— Может, это неправильно, но, видит бог, я ценю твое желание. И все же Перри получил наказание похуже смерти.

— Смотря с какой стороны посмотреть. Ну, может, я с удовольствием избил бы его до полусмерти.

Фиона вдруг поняла, что его сердце колотится громче и чаще, чем ее собственное, и почему-то это тоже успокаивало.

— Ну, если тебе нравится насилие, когда он открыл багажник, я лягнула его в лицо и сломала ему нос.

— Подожди, я представлю. Хорошо. Недостаточно, но неплохо.

Фиона чуть отстранилась.

— Мы в порядке?

Он погладил ее щеку, пристально глядя в ее глаза.

— А ты?

— Да. Но я рада, что скоро рассветет. В палатку я не вернусь. Если достанешь мой рюкзак, разогреем бульонные кубики.

— Бульон на рассвете?

— Завтрак чемпионов, особенно если добавить питательный батончик. — Лучше, гораздо лучше думать о будущем, а не о прошлом. — Поедим, свернем лагерь, и я свяжусь с базой, узнаю статус и прогноз погоды.

— Отлично. Фиона? Если я вдруг когда-нибудь снова пойду с тобой, захвати палатку побольше.

— Не сомневайся.

Бульон получился слабый, зато теплый. А что касается ее питательных батончиков, или как их там… Саймон поклялся в следующий раз захватить «Сникерсы».

Фиона свернула лагерь точно так же, как делала все остальное. Организованно и педантично. Все убрала туда, откуда достала.

— Прогноз хороший, — наконец объявила она. — Солнечно, до семидесяти пяти градусов, ветер слабый, южный. Мы пойдем в северную часть заповедника. Там гористо, но склоны не очень крутые. Подлесок местами густой, особенно в стороне от размеченных троп. Думаю, в конце Уайты уже не выбирали подъемы и не стремились на юго-восток, где горы выше.

— Я вообще не понимаю, какого черта они забрались так далеко.

— Опять же догадка, но он стремился к победе, не сдавался. И даже если понял, что заблудился, вероятно, не сразу признался. Такой человек не выберет легкий путь, не пойдет вниз, если можно пойти вверх.

— Потому что хочет что-то доказать.

— Более-менее. Я спрашивала их приятельницу: если бы Кевин заблудился, то остановился бы, спросил бы дорогу? Она рассмеялась. Нервно, но рассмеялась. Кевин скатился бы в ад, прежде чем обратился за помощью. Поэтому к тому времени, как он или они поняли, что серьезно влипли, было уже слишком поздно.

— Здесь есть где заблудиться, — сказал Саймон, пытаясь представить, как поступил бы он сам: полез бы вверх или вниз, позвал бы на помощь или попытался выбраться самостоятельно. Но ответа не нашел и понадеялся, что ему никогда не придется это выяснять.

— Если ты никогда здесь не был, то одна ель или болиголов в точности похожи на сотни других. В любом случае мы расширяем зону поиска. Хочешь, я покажу тебе на карте?

— Ты собираешься бросить меня в лесу?

— Только если ты сильно меня разозлишь.

— Я рискну.