Опасный соблазн

— У тебя вполне устоявшаяся репутация, мой дорогой Фрэнктон… Э… как бы точнее выразиться. Люди уже привыкли, что ты обычно получаешь то, что хочешь, тем или иным способом.

— Ты не лучше, — отрезал Фрэнктон.

— Согласен. — Фалмут выгнул бровь, выказывая неприятную собеседнику высокомерную жеманность. — Но дело не в этом. Мой совет таков: забудь о прелестной мисс Арлингтон. Учитывая репутацию Маккрея как бабника, не пропускающего ни одной юбки, и то, что твоя невеста больше недели делит с ним кров — и, без сомнения, постель, — она теперь совсем не та ласковая и дрожащая от страха недотрога, которую ты так желал. Я не говорю о том, что она уже, может, понесла ублюдка от Маккрея.

Барон Фрэнктон замер на месте, пораженный тем, что его друг — если можно считать другом аморального типа, которого проще простого купить за кошель с деньгами, — столь откровенно распространяется о его сокровенном желании.

— Любой нормальный человек хочет, чтобы его невеста была непорочной.

— Но пожалуй, только ты один испытываешь наслаждение при упоминании о том, какой ужас и какую боль чувствует девственница во время дефлорации. Не заблуждайся, Фрэнктон, я прекрасно понимаю, что ты собой представляешь.

Откинувшись в кресле, Фалмут оскалился в улыбке. В черной судейской мантии на фоне кроваво-красной спинки величественного кресла вид у него был как у самого Люцифера.

— И я тебя прекрасно знаю, — угрожающе произнес Фрэнктон. — Ты вот стал распространяться о моих тайных желаниях. Так вот, я, по крайней мере, не ухлестываю за хорошенькими юнцами и не держу их в своем доме, выдавая за лакеев и секретарей.

Его светлость остался невозмутим.

— Робби Маккрей потрясающий красавчик, — мечтательно заговорил он, взяв в руки бокал с вином. — Такой молоденький, такой крепенький! У него поразительная внешность. А о его сексуальных похождениях уже шепчутся все дамы. Когда будешь забирать назад свою девчушку, можешь прихватить и его заодно. Для меня.

— Ты ведь только что посоветовал мне забыть о ней.

— И оставить ее Маккрею? — Лорд Фалмут громко рассмеялся. Звуки его голоса сразу утонули в глубине комнаты. — Ты ведь вовсе и не собирался прислушиваться к моему мнению. Я понял это, как только начал говорить. Эта молодая женщина, — сказал он с видимым отвращением, — возбуждает в тебе такую похоть, которую мне не припомнить за все годы нашего знакомства. Кроме того, я верю, что ты уже заплатил за нее маленькое состояние ее отцу и твоя скаредная душа не позволит тебе отдать девицу просто так, без борьбы. Все, что я могу тебе посоветовать, — это взять с собой побольше людей и держаться подальше от шпаги Маккрея. И лучше не бейся с ним один на один.

— О, не беспокойся, — заверил его Дартмус. В голове у него уже крутились мысли, как отомстить обидчику. — Теперь я знаю, где держат Лианну, и поэтому у меня родился план.

Фалмут вскинул брови:

— У тебя на все есть план, Фрэнктон. За это ты мне и нравишься. Молодец. Что я могу еще сказать?

Покрытая мелкой рябью поверхность озера блестела и переливалась на солнце. В воздухе висели тени. Теплый ветерок ласкал и дразнил. Откуда-то со стороны доносился аромат цветущего вереска, остро пахла земля. Идя краем берега вдоль озера, Лианна глубоко вздохнула и подняла лицо к солнцу. После недель, проведенных в башне, и нескольких дней в замке свежий воздух пьянил.

— Озеро тянется на десять миль, — просветил ее Робби, шагая сбоку. — Тут водится самый лучший лосось в Шотландии. Это совсем не значит, что наш клан позволяет кому угодно расставлять здесь свои сети. По крайней мере, теперь на землях Маккреев кролик не проскочит незамеченным. В ожидании Фрэнктона, который непременно придет за вами, Йен повсюду расставил дозоры.

Неожиданно ей показалось, что солнце слегка померкло. Радость от прекрасного дня омрачилась. Лианну пронзила дрожь. Словно защищаясь, она обхватила себя руками.

— Я очень боюсь, что когда-нибудь мне придется вернуться к нему, — призналась она.

— Не понял?

Задевая за края юбки, шуршала трава. Птицы заливались, наполняя утро своими песнями. Бросив взгляд на Робби, который был, наверное, лет на десять моложе лэрда и, значит, ее ровесником в свои девятнадцать, Лианна увидела, что он нахмурился.

— Я ведь заложница, — напомнила она и без того известный факт. — Когда барон прибудет сюда, он обменяет меня на свободу вашему отцу. Именно для этого меня похитили у Фрэнктона.

К ее досаде, Робби Маккрей громко захохотал.

Конечно, ему не приходилось терпеть на себе похотливые взгляды Фрэнктона или неделями сидеть взаперти в башне, лишенному человеческого общения, кроме как с запуганными до смерти служанками и безразличными ко всему стражниками.

— Очень рада, что развеселила вас. Но если бы вы оказались в такой ситуации, когда помощи ждать неоткуда, уверена, у вас было бы другое настроение.

Робби посерьезнел. Он глянул на нее своими пылающими черными глазами:

— Вы всерьез полагаете, что Йен вернет вас ему?

— Я… Меня похитили, чтобы его дядя вышел на свободу.