Опасный соблазн

Тут Робби сунул ей руку между бедер и поласкал ее там. Джулия резко вскрикнула. Именно этой ласки она ждала. Оргазм обрушился с такой силой, что она замерла на месте. Сжались и застыли мышцы внутри ее. Наслаждение было таким острым, что разум полностью отключился. Она даже не поняла, что Робби завалил ее на спину и, зарычав, взял ее, чтобы довести до оргазма себя. Только когда он застонал, извергаясь в нее, она немного пришла в себя.

Потные, расслабленные, они лежали на удобной постели в объятиях друг друга и восстанавливали дыхание. Благодаря мужу перед Джулией открылся целый мир сексуального наслаждения, а еще — чистейшая радость, заключенная в обычных прикосновениях. В прикосновениях к этой покрытой щетиной челюсти, к гладкой, шелковистой коже, покрывавшей бугры мышц, к этому полувозбужденному члену, к мягкой мошонке у его основания… Когда они лежали, сплетясь, как сейчас, в ней поневоле рождалось любопытство к нему. Она гладила и ощупывала его тело. Он, впрочем, делал то же самое. Это ощущение близости пугало, но… было чудесным.

Она провела линию вниз по груди Робби. Ее голова покоилась у него на плече. В конце концов, Джулия не удержалась и задала вопрос, который мучил ее, при том, что она понимала: ответ может ей не понравиться.

— Как сейчас, с тобой происходило всегда?

Он слегка прищурился, а в глазах появилось выражение типичной мужской осмотрительности.

— То есть?

Джулия покусала губы, безуспешно пытаясь справиться с приступом ревности.

— Все эти женщины, которых ты укладывал в постель и с которыми лежал после любовного акта и прижимал к себе. Ты нашептывал им то же самое, что и мне? Чтобы они почувствовали себя…

Когда она замолчала, не зная, как закончить фразу, Робби взял ее за подбородок и заставил посмотреть себе в глаза.

— Чтобы они почувствовали, что?

— Будто ты любишь их.

Она дерзко глянула на него.

— Я заставляю так чувствовать тебя, девочка?

Джулия не рассчитывала, что разговор примет такой оборот, когда начинала его. Она уселась, черные волосы беспорядочной волной укрыли ее.

— Я этого не говорила, — раздраженно произнесла она.

Робби привлек ее к себе, обнял, прижал к обнаженной груди.

— Не уклоняйся от темы, моя обворожительная жена. Разговор становится исключительно интересным. Не сомневайся, я понял, о чем ты. Тебе кажется, что я полюбил тебя, ведь так? В таком случае будет естественно, если ты то же самое чувство испытываешь ко мне. Я думаю, так оно и есть. Между нами вспыхнуло пламя, и чем дальше, тем сильнее и ярче оно разгорается.

Господи, сколько в нем самоуверенности, с досадой подумала Джулия и испытала безотчетный страх от того, что он мог оказаться прав.

— Отпусти меня, Маккрей. И не говори глупостей, я совсем не это имела в виду.

— А что, если я сказал правду, девочка моя? Я еще ни разу не испытывал такого ни родной женщине, не важно, ложился я с ней в постель или нет, — вдруг тихо сказал он.

В его голосе не было и намека на обычную насмешливость.

Джулия перестала вырываться и уставилась на него. Выражение его лица было серьезным и каким-то беззащитным.

— Тебе просто нравится трахать меня, — быстро нашлась она, употребив то же самое грубое слово, которым он пользовался для того, чтобы шокировать ее.

Робби рассмеялся, губы изогнулись в озорной улыбке.

— Это точно, не стану отрицать. Мне нравится трахаться с тобой. — Проведя руками вниз вдоль спины, он ласково сжал ее голые ягодицы. — В тебе есть много чего еще, помимо твоего восхитительного тела, и каждый день мне открывается что-то новое. Мне никогда не скучно с тобой. Я обожаю твой огненный темперамент, то, как ты постоянно бросаешь мне вызов. То, как ты вежлива со слугами. Я люблю твой бойкий язык. — Он выразительно посмотрел на нее, словно намекая на что-то. — По правде говоря, твой рот привлекает меня по разным причинам. Поцелуй меня, Джулия, потому что я только что ответил на твой вопрос.

Это он искренне?

Сила его шарма обезоруживала. Джулия прекрасно помнила об этом. Но ее руки сами собой обвили ему шею, и она поцеловала его по-настоящему, с любовью, нежно и бережно. Робби ответил на поцелуй, крепко сжимая ее в объятиях, лихорадочно раздвигая ей губы языком и находя ее язык. Уже через мгновение она лежала спиной на скомканных простынях, а он входил в нее длинным, мучительно тягучим движением. Их тела заработали в одном общем ритме. Взгляды не отпускали друг друга.

Ей еще ни разу не доводилось испытывать такого наслаждения, такой физической и эмоциональной эйфории.

Что было неудивительно. Она знала, что любима. Это было главное ее открытие.

Дверь в кабинет распахнулась, и голоса внутри замолчали. Переступив через порог, Робби закрыл за собой дверь и извинился:

— Прошу прощения за задержку.

Эйдан Камерон поднял голову и, слегка поморщившись, ядовито заметил:

— Весьма рад, Маккрей, что вы уделили нам минутку. Я посылал за вами еще час назад.