Опасный талант

Когда они зашли по каменным ступеням в огромный холл с выложенным мраморными плитами полом, Грейс почувствовала, как колотится ее сердце. Не знала только, отчего: от вида этого величественного загородного дома, или оттого, что герцог, завладев ее рукой, вроде бы не намеревался ее выпускать. Он тащил ее так быстро мимо дубовых резных дверей, попутно рассказывая с мальчишеской гордостью, которая из них вела в золотую гостиную, а которая в гостиную Купидона. Грейс, конечно, ничего не запомнила, она едва успевала переводить дыхание.

— Уф, ваша милость, — тяжело дыша, произнесла Грейс, когда герцог вдруг остановился на одном из поворотов коридора, словно решая, куда следовать дальше, — вы едва не загнали меня.

Она рухнула на скамью с красными и золотистыми полосками. Хью, дыша, словно набегавшийся щенок, последовал ее примеру.

— Может быть, распорядиться, чтобы оставшуюся часть пути вас пронесли в паланкине? — поддел ее герцог.

Со словами «Вот уж нет» она вскочила на ноги и, смущенно улыбнувшись, стала объяснять:

— В Черхилле я обычно много хожу пешком, но не в помещении.

Тоже рассмеявшись, Станден заметил:

— Великолепная зарядка, а особенно здорово гулять под дождем.

— Без зонтика, — восторженно поддакнул Хью, потом добавил: — Но здесь луж что-то не видно.

— Насколько я помню, в детском крыле как раз протекает крыша. Там луж предостаточно.

— Но я уже вырос, чтобы играть в детской, — сказал Хью.

— Значит, вырос, — ответил Станден и поторопил: — Ну ладно, пойдемте, мы уже опаздываем, а бабушка терпеть не может, когда ее заставляют ждать.

— Тогда, думаю, нам следует пуститься бегом, — предложила Грейс, глядя в глубь бесконечного коридора, одну из стен которого украшали деревянные панно с растительным орнаментом, что делало его очень похожим на сад, тем более, что в окна на западной стороне просачивались лучи заходящего солнца.

— в самом деле? — спросил Станден, приподняв брови.

Распахнув какую-то дверь, он добавил:

— Для меня нет ничего более приятного, чем исполнять ваши желания, мисс Пенуорт, но гонки придется отложить до следующего раза. Моя бабушка живет в этих комнатах.

Ведя ее по неимоверных размеров комнате, отделанной в зеленых, желтых и розовых тонах, он наклонился к ее уху и сказал:

— А вот и она.

С заложенного подушками дивана донесся голос, с любовной укоризной обращенный к Стандену:

— Алан, негодный ты мальчишка; я целый день жду — не дождусь, когда ты привезешь своих друзей. Не мог ты ехать побыстрее?

Поискав глазами, Грейс разглядела в подушках исчезающе миниатюрную леди, одетую, как ей показалось, в нечто напоминающее розовый сад: великолепные цветы не только украшали ее платье, но, казалось, даже на щеках были нарисованы цветочные лепестки.

Склонившись над хрупкой фигуркой, Станден поцеловал герцогиню в щеку и сказал:

— Управлял экипажем не я, дорогая моя, а Элвуд. А он привык пускать лошадей таким аллюром, который подчеркивает твое достоинство, а не мое.

— Уволю старого дурака, если он не умеет ездить быстрее.

Глядя через плечо герцога, она заметила стоящих поодаль Грейс с племянником.

— Ну, подойдите-ка сюда, чтобы я могла лучше вас видеть.

Когда они подошли, герцогиня вздохнула и воскликнула:

— Но ты не говорил мне, что у нее есть ребенок.

— Это мой племянник, ваша светлость, — ответила Грейс, приседая в реверансе.

— Бабушка, ты так рассматриваешь мисс Пенуорт, что вгонишь ее в краску, — сказал Станден и подбадривающе сжал руку Грейс.

— Что мне остается делать, — огрызнулась герцогиня, — из-за вас я откладывала обед несколько раз.

— Бабушка преувеличивает, — прокомментировал Станден, с ухмылкой поглядев на Грейс. — Она всегда обедает в шесть.

— А сейчас уже полседьмого, — объявила вдова, — так что давайте знакомиться и без всяких там церемоний.

Протянув свою мягкую, покрытую старческими крапинками руку, она сжала руку Грейс.

— Элен Фолкнер, а вы?..

— Г-грейс Пенуорт, ваша светлость; а моего племянника зовут Хью Спенсер.

— Исполняет роль дуэньи? — хихикнула герцогиня.

У Грейс возникло чувство, что, стой герцогиня рядом с ней, пожилая леди, подмигнув, ткнула бы ее локтем под ребра. Но герцогиня просто потянула Грейс за рукав, заставив сесть рядом с собой.

— Расскажите-ка мне, что такое между вами и моим внуком, мисс Пенуорт.

— Мы друзья, мэм, — ответила Грейс, вспыхнув от прямоты герцогини.

— Друзья, — передразнила пожилая леди.

Она все не отпускала руку Грейс.

— Да, — подтвердила Грейс, оказавшаяся между двух огней — герцогом и его недоверчивой бабушкой.

— Он посчитал, что нам — то есть вам и мне — было бы интересно познакомиться друг с другом, так как обе мы пишем.

— Вы пишете? — и герцогиня потрепала Грейс по руке, словно и вправду ей больше ничего и не надо было, кроме как мило побеседовать с сестрой по перу. — Что же вы пишете? Любовные романы?

— Нет, мэм, — отвечала Грейс, глядя в лицо пожилой женщины. — Я пишу критические очерки.

— Кого же вы критикуете?

— Социальные условия, — ответила Грейс.

— В самом деле?