Опасный вкус (СИ)

Раф треплет ее по щекам сильнее обычного. Кажется, что еще немного и начнет наносить ей полновесные удары, даже не пощечины. Ей должно стать легче. Он сделал все что мог, выпотрошил всю аптечку, но так и не нашел ничего подходящего, что могло бы помочь при пониженном давлении.

- Только не сейчас!

Он заставил ее выплюнуть все, прочистил желудок огромным количеством воды, уложил на пол и поднял ноги так высоко насколько это возможно. Первые минуты он просто держал ее за них вверх тормашками, а сейчас заставляет быть в сознании, боясь, как бы она не уснула, но в этот раз уже навсегда.

- Давай ночью? Вместе со мной, как ты и мечтала?!

Не было времени разбираться, сидеть и морщить лоб, вспоминая все что он видел и слышал когда-то; вспоминать основы химии, потому как это ничего не дало бы. Только не в море где нет никого кто мог бы помочь, вдали от препаратов, цивилизации, техники с прозрачными трубками и с датчиками показателей.

- Не было такого.

Женщина, лежащая на полу, едва заметно дергает уголком губ. Говорит совсем тихо и кто-нибудь другой решил бы, что это всего лишь вздох или даже бред, но только не Раф с его-то отличным слухом!

- Хеллингер, что ты несешь?

Алекс пытается перевернуться, сбросить ноги с койки, но он не дает ей сделать этого, перемещает их к себе на колени и тянет к себе, взяв за руки. Она говорит с ним, сопротивляется, старается лечь обратно и это хороший знак.

- Конечно, но сначала попей.

- Отпусти меня.

Рядом с ним стоит кружка с чаем с воткнутой в него соломинкой. Можно ли пить горячий чай через трубочку? Оказывается, что да!

- Я не могу больше, не хочу. Я в порядке.

- Конечно, ты в порядке.

Он перекладывает ее руки к себе на плечи, придерживает за спину, поднося к ее лицу кружку. Слава Богу к нему вернулись краски, схлынула мертвенная бледность.

- Осталось совсем немного, потом я отстану от тебя и ты расскажешь мне, как ты меня ненавидишь и даже как боишься.

Говорит, а сам понимает, что это и сейчас злит его. Еще вчера, что там! Еще ночью и даже этим утром он не думал что есть что-то, что способно разозлить его больше, чем осознание того что она обманула его. Его никто не заставлял оставлять ее на яхте, нырять в воду и отплывать дальше обычного.

“Мне просто нужно было подумать!”

Все так. Ему никогда не признавались в чувстве влюбленности. Обычно этого было не нужно - все было понятно и так, без слов. Пожалуй, в тот день все было иначе - она рассказала о страданиях, своей порядочности и все-таки о чувствах.

“Я ненавижу тебя! Ты слышишь?! Я ненавижу тебя больше прочих!”

Это воспоминание необыкновенно и противоречиво. Смысл слов контрастирует с их спрятанным значением. Оно согревает его и заставляет кувыркаться в воде подобно дельфину или морскому котику.

“Как ты предлагаешь мне выбрать между ним и тобой? Как?”

В другой раз он бы обязательно пошутил, сказал бы ей, что выбор непременно пал бы на нее, только потому что ему больше нравятся женщины и куда меньше двуличные ублюдки, притворяющиеся пушистыми зайцами.

Раф не станет говорить этого.

Потому что это будет лицемерно, а он уже наелся этой дряни, приправленной изрядным количеством лжи и другими мерзкими ингредиентами.

Он выходит и сам такой. Чертов пушистый заяц.

”Ты бы смог сделать это?”

Он бы сумел, но для начала договорился бы со своей совестью, а точнее пошел у нее на поводу.

* * *

- Я не думал, что получится вот так.

Раф сидит за столом, глядя на двух подростков, что стоят перед ним виновато понурив головы. Осколки кружки со следами уже высохшей крови, упаковки из-под таблеток лежат рядом, иногда гремя и шурша под его пальцами.

- Марина, моя бабка, принимала их, у нее были проблемы с сердцем, - говорит Паоло глухо, едва слышно.

- Говори громче.

Алекс спит. Ее пульс пришел в норму и он смог оставить ее, дал наконец поспать. Раф и сейчас не уверен, что сделал все правильно. Радует одно - она жива, а значит что-то в его действиях да помогло.

- Однажды их взяла мама, не глядя выпила несколько, спутав упаковки, совсем как Алекс…

Ему все равно на усталость этих двух, на их волнение, неуверенность и даже страх. За время его отсутствия они успели натворить дел.

Оба.

Никого не побоялись. Никого не пожалели и думали только о себе.

- Совсем как Алекс? - переспрашивает он, но вовсе не потому, что не расслышал. Никаких уверток!

Несколько керамических осколков скрипят в ладони, перетираемые пальцами в тонкий порошок. Раф видит, как парочка отступает от него, упираясь в мойку в едином порыве. Он не пытается втянуть клыки, как и взглянуть на них, подняв взгляд от найденного им мусора. Они не потрудились замести за собой следы, уничтожить улики, решили, что удача будет на их стороне.

Раф вспоминает...

Точнее их поведение напоминает ему отчего он не переносит большую часть людей, а общается и того с единицами.

- Я поменял их ей, - уточняет подросток, кровь схлынула с его лица. - Алекс должна была просто почувствовать слабость… С мамой было именно так.

Он не знает что это за дрянь - на упаковке написано нитросорбид, но кроме того что в препарате есть азот, оно больше ничего не дает.