Опасный возраст

С отчаяния я попробовала задействовать отца моих детей. После длительного периода désintéressement [30] он перевел свою психику на другой регистр и охотно подключился. Он был женат уже в третий раз, с женой я познакомилась – красивая, умная, симпатичная женщина, поняла сразу суть дела, у нее у самой был сын от первого брака, поддержала идею насчет консультаций Роберта с папашей. Общими силами решили отправить ребенка в строительный техникум, у меня руки опустились, и отреклась я от собственных взглядов.

И подумать только, сейчас мой младший сын ввязался в биржевое маклерство! Боже милостивый!..

Вскоре после возвращения из Дании я пережила престранную неприятность, смысла ее не уразумела, как это свидетельствовало о моем уме, уточнять не стану.

Разумеется, ко мне привязался финансовый отдел. Откуда машина. Я предвидела такую возможность, побунтовала немного еще в Дании, но предусмотрительно привезла всевозможные справки о заработках и оплаченных налогах, намереваясь все оформить разом. Удивилась только одному, почему интересуются горбунком?

– В чем дело, почему придираются ко мне, а не к тебе? – допрашивала я Войтека. – Ведь горбунок твой, ты его привез, и таможенный досмотр был на тебя, откуда же я?

Пробормотал что-то невразумительное, не разбери-поймешь, в финансовый отдел отказался идти наотрез. Вытащила я его силой. Уступил, сидел тихонько в уголке, будто вовсе его и нету, а я доказывала, что не занималась кражами по универмагам и не продавала государственных тайн, а честно заработанных денег мне хватило на два автомобиля. Приняли мои объяснения, но беседа протекала странно, разговаривали как еж с ужом, я ничего не поняла. Должны были спрашивать про «опель», при чем тут горбунок, к черту, и почему с горбунком не возник Войтек? Я попыталась спросить, он посоветовал не морочить голову. Оставила его в покое, и мы ушли из финансового отдела – в этом месте вовсе не хотелось провести остаток жизни.

В летний отпуск собрались по народным демократам, сначала на Залещики, через Румынию в Болгарию, Болгарию решили пересечь до Рильского монастыря и вернуться через Венгрию и Чехословакию. Раз уж собрались, хотелось увидеть как можно больше.

В Болгарии я решительно отказалась от отведенного нам «Интуристом» помещения – крепкий и стойкий запах чеснока физически не могла выдержать. Мы отыскали себе домик на самом краю Созопола, где почти не пахло, ванная выглядела вполне культурно, а хозяйка производила впечатление не только симпатичной, но и чистоплотной. Небольшой двор перед домом затеняла пергола из винограда, вьющегося по решетке, образовалась прелестная зеленая крыша.

В нескольких километрах к югу от Созопола мы открыли чудный пляж, огромный, идеально чистый, красивый и безлюдный – живой души не было. Удивилась я такой первозданности, пока не испытала ее на собственной шкуре. Полетела, выкупалась, разлеглась на песке.

Оказался вовсе не песок. Шесть километров пляжа толстым слоем усыпали измельченные раковинки. Прилипало это к коже накрепко, треклятых дробинок не смывала никакая губка, никакая щетка не брала, приходилось их сдирать пальцами или отскребать ножом, причем каждую крупинку отдельно, а прилипали они, будто впаивались, и через две недели на мне все еще красовались остатки эксперимента. От пляжа, однако, я не отказалась, только уселась на надувном матрасе, а увести меня отсюда уже нельзя было никакими силами, и все из-за раковинок. На базаре в рядах продавались бусы, материал для которых добывался отсюда в неограниченных количествах, я впала в безумие и решила сама создавать такие произведения, только еще красивее. Собирала маленькие целые раковинки, дырявила их датской портновской булавкой и каблуком пляжных туфель, если раковина ломалась, материала под рукой хоть отбавляй, в итоге создала несколько ниток бус, одну длиной метра в три. Войтек мог заниматься чем угодно. Меня всецело поглотили раковинки.

В Болгарии получила развитие и эпопея с уборными. Конечно же, я была потрясена уборными в Дании, даже самыми непритязательными, не говоря уже о гостиницах высшей категории, где в туалетах благоухало цветами и звучала тихая музыка. Добил меня Лангеланн с Русалочкой Андерсена. Отправилась я к Русалочке, под конец прогулки начала искать туалет. В Дании туалеты повсюду. В густой зелени заметила сперва керамическую крышу, потом выглянул прелестный домик, чуть ли не вилла, грустно подумалось, уж уборная-то наверняка не здесь, подошла – именно таки уборная. Эта вилла в парке – всего лишь санитарное сооружение.

Обслуживающего персонала в домике не было видно, а в помещении так идеально чисто – садись на пол и с аппетитом ешь обед. Проблема уборных незаметно угнездилась во мне и начала пускать побеги.