Опасный возраст

На вокзале – Войтек ждал на стоянке – я сказала:

– Рада тебя видеть.

– Да что ты говоришь? – ответил он.

Primo, сидел в машине, не вышел мне навстречу, и вовсе не потому, что был плохо воспитан. Secundo, я сказала правду. Tertio, с такими словами я могла обратиться ко многим людям, и «да что ты говоришь» могли мне ответить Аня, Петр, Алиция, Ежи, Эва, мой экс-хахаль, Люцина, Мартин и многие другие. И прозвучало бы это шутливо, доброжелательно, весело, растроганно, по-разному, но всегда позитивно. «Да что ты говоришь» в устах Войтека ядовито кусалось.

Возможно, такой ответ стал последней каплей, и я потеряла терпение, да и по всему видать, время приспело. До меня дошло – обманывал он меня во всех отношениях и во всех сферах безобразно, от подробностей не уклонюсь. Кадрил не только чужих баб, но и моих приятельниц, а уж это бестактность неприемлемая, и наконец-то я поняла, этот человек совсем меня не любит.

Ладно, не любит так не любит, где записано, что обязан любить, но в этом случае зачем мне сосед по квартире? Я понимала, легко мне от него не отделаться, и пустилась на подкуп. Потребовала серьезного разговора.

– Ты недооцениваешь Зосиной глупости, – объявила я вежливо и ядовито. – Она проговорилась, ты с ней спишь. Пожалуйста, спи с кем угодно, только подальше от меня, ибо я брезглива. Живи где-нибудь в другом месте. Наслышана, у тебя долги, я заплачу твои долги...

Я положила на стол сто долларов. Войтек надулся.

– Подумаешь, сто долларов, меня это не устраивает.

– Ну что ж, насильно мил не будешь, – я забрала деньги и завелась. – Устраивайся сам. Была бы честь приложена, а там как знаешь. Ты прекрасно осведомлен, машину купила я, черт с ней, отказываюсь от машины. Если выедешь завтра со всеми потрохами и инвентарем, забирай горбунка.

– Завтра не успею.

– Если не завтра, горбунка на получишь.

Подумал, поторговался и согласился на предложенный вариант. На следующий день удалился смертельно оскорбленный, явно ожидая: верну его с порога. Но даже моя дурость не бесконечна. И я не поверила, что ему придется спать под мостом.

Через полчаса мне сообщили: новое местожительство давно предусмотрел, устроился у своей постоянной любовницы. Пассия его жила в том же доме, где мои знакомые, приезжал к ней, псякрев, машину беззаботно оставлял под окнами на всеобщее обозрение и делал из меня полную идиотку. Это уж слишком, я позвонила Ане.

– И ты отдала ему машину? – с ужасом осведомилась Аня. – Ошалела совсем? На каком основании?!..

Я вышла из ступора, умственное затмение прошло, глупенькое благородство улепетывало свинячьей трусцой, проливая слезы стыда. Признаюсь в этой глупости сама, дабы никто не мог шантажировать угрозой рассказать о моем позоре. На следующий день позвонила в прокуратуру и потребовала разговора. Войтек охотно согласился явно в надежде на мольбы о прощении.

Почему-то поехали в кафе в аэропорт Окенче, сейчас только догадываюсь: город был битком набит его обманутыми зазнобами и в ближайшем кафе боялся кого-нибудь встретить. К разговору я отлично подготовилась.

– Я передумала. – Сообщив это, я уселась за столик. – Оказывается, ты устроился в жизни великолепно и в моих услугах не нуждаешься. Я не требовала вернуть деньги за «шкоду», горбунка тоже купила на собственные деньги, к тому же заплатила половину пошлины. Ты пользовался машиной более двух лет. Теперь буду пользоваться я. Перерегистрируешь и доставишь машину завтра.

– Нет, – ответил Войтек.

Мегера во мне взвилась и с триумфом брызнула ядом.

– А у меня тут бумажка, – холодно и безжалостно сообщила я, предусмотрительно откопав документ в своих залежах. – В ней черным по белому написано, ты взял у меня взаймы тридцать тысяч злотых и не только не вернул мне, но и не декларировал займа в финансовом отделе. Я с удовольствием положу эту бумажку на стол судье.

Войтек побледнел.

– Это шантаж! – возмутился он.

– Шантаж, – охотно согласилась я. – Единственный способ справиться с тобой.

Выторговал вернуть машину в понедельник, через три дня, собрался отвезти вещи к семейству в Лодзь. Я уступила. В понедельник не объявился, я опять позвонила в прокуратуру, подъехала к суду, вышел, отдал одни ключи и регистрационное свидетельство.

– Вторые ключи, – потребовала я холодно.

– Вторые отдам после.

– Очень хорошо. Сейчас же еду на шестой этаж к твоему шефу и спрошу у него, кто из нас прав...