Опасный возраст

Эва была моложе меня на десять лет. Нет, не была, а есть – даты рождения, к сожалению, не меняются. Красивая девушка, и я вовсе не удивлялась Тадеушу, который двадцать семь лет тому назад повел осаду твердо и настойчиво, пока не добился своего, живут вместе и по сей день. Не поженились из-за юридических крючков – дело не в том, что у кого-то была семья, просто существовали античеловеческие жилищные правила. Эва жила с матерью-вдовой, Тадеуш, как всякий архитектор, работал дома, поженись они, пришлось бы поселиться в одной квартире, а не в двух, то есть вместе с малюй и двумя чертежными досками формата А-О. Выдержать такое трудно, потому и не зарегистрировались, ну а спустя годы регистрация нужна им была как рыбке зонтик.

Поездку на море из Войтека я выбила, и мы отправились в путь в прекрасный день кануна весны. Эва везла зажаренного цыпленка для брата, я поллитра яжембяка для Влодека и Боженки. В Млаве мы пообедали и отправились было дальше, но увидели указатель на Варшаву и сообразили, что едем обратно, развернулись и направились к морю.

«Шкода-1000 ВМ» – машина неудачная. О ней говорят – малостабильна, и справедливость такого мнения я оценила сразу. Дабы избежать недоразумений, сразу сообщаю: у меня пятнадцатилетний стаж вождения машины и не поддающееся учету количество километров – когда наездила около полумиллиона, перестала считать. Каждый нормальный водитель чувствует машину в локтях, ребрах, щиколотках, в подошвах – везде, одним словом. Если не чувствует, лучше не ехать. Так вот, «шкоды» не чувствуешь, о чем тогда я еще не знала.

Дорога знакомая. Перед Пасленком у меня мелькнуло – надо бы сбросить скорость, предстоит зловредный поворот, осторожность не помешает. Погода прекрасная, шоссе сухое, ехала девяносто в час. Поворот близко, снова мысль – надо медленней, и таки продолжала ехать все с той же скоростью. Эва держала на коленях портативный приемник «Крокус». Поворот совсем близко, опять проскользнуло – пора замедлять, навстречу мотоцикл, вместе с ним не впишусь в проклятый поворот наверняка...

Необходимость сбавить скорость укоренилась во мне накрепко, но нас вело предназначение. Нога приросла к педали, щиколотка одеревенела. Срезать поворот нельзя – мотоцикл тоже как раз поворачивал. Я пошла большой дугой, нас выбросило на обочину – бугристую, еще покрытую льдом, правые колеса швырнули машину влево, я крутанула руль вправо...

Веди я другую машину, ничего не случилось бы, я уже почти вышла из виража. Случись такое позже, когда наездила опыт, спокойно отправилась бы дальше. Но вместе взятые моя неопытность и неустойчивость треклятой «шкоды» привели к плачевному результату: я получила по башке лампочкой и сдрейфила, не выполнила пустяка – малюсенького поворота рулем влево. Уперлась во что удалось – спиной в сиденье, ногой в педаль газа.

– Эвуня, дорогая, летим, – оповестила я безнадежно.

Эвуня подняла голову от приемника и увидела перед собой небесные просторы. Мы действительно полетели. На полной скорости красивой дугой перелетели с шоссе в кювет, внизу машину задержал бетонный столбик, уже кем-то до нас свернутый набок. На этом столбике пришлось пережить тяжелую минуту – зад машины взлетел, а ведь у «шкоды» жесть мягкая. Господи, опрокидываемся!.. Судорогой сдавило горло... но машина встала на место, и мы застыли; прежде всего, как любой водитель, я обратилась к Эве:

– Эвуня, дорогая, жива?!..

– Черт возьми это радио, – рассвирепела Эва. – Играет и играет!

И в самом деле приемник продолжал работать. Я попыталась прийти в себя и осмыслить ситуацию, во всяком случае, осмотреть машину. Внутри особых повреждений не наблюдалось, только коленом выломала рычаг ручного тормоза, и все. Вылезла в шпильках прямо в текший под нами ручеек и вязкую предвесеннюю слякоть, хотя сзади лежали резиновые сапоги. Машину перекорежило впереди слева: согнулось крыло и уперлось в покрышку, разбились фары и подфарники, капот, бампер, решетка радиатора... Мотор и прочее большого урона не понесли: багажник был спереди, а все важные потроха сзади. Меня сразу же осенило – выволочь все это на шоссе.

Откуда-то с поля прилетел мужик, он-де специально лошадей держит на такие случаи.

– Ох, пани! – повествовал он снисходительно. – Всякий год кучами тут валяются такие. И все из Варшавы!

Я восприняла его сетования с ожесточением на себя – ведь знаю же этот каверзный поворот, десятки раз проезжала на мотоцикле, яснее ясного – сбросить скорость, так нет же, ленивая скотина, не сбросила! Может, и предназначение, да только и с предназначением надо уметь повоевать!

Лошадьми не воспользовалась, на шоссе остановился грузовик и еще две или три машины. Две кретинки в кювете – редкостная утеха! Несколько мужиков поднавалились и выволокли нас наверх. Двигатель работал, мешал сломанный тормозной рычаг и крыло, врезавшееся в покрышку.