Опасный возраст

Этот уголь, подводя итоги, можно сказать, отравил мне полжизни. Кроме того, что довольно дорого стоил, изводил вечной проблемой — кому носить. Геня, домработница, отказалась наотрез, носил Ежи, потом появился Войтек, и тут я призадумалась. Заставлять носить бедного тринадцатилетнего ребенка, обслуживая взрослого бугая, или пусть носит несчастный сожитель, обслуживая неплохо подросшего и распоясавшегося сопляка. Не разрешила противоречия, пошла на компромисс — носили оба, по очереди, а я старалась лишь следить более или менее за соблюдением справедливости. Электрическое отопление развязало мне руки.

Аня спровоцировала еще одну проблему касательно ребенка, то есть Ежи, в полной невинности сердца и без всякого злого умысла. Речь шла о земле для цветов. Знакомые, друзья и родные разделились на два лагеря, и между ними едва не начались военные действия.

Я всегда придерживалась мнения, а после Дании особенно, что дети должны немного зарабатывать на собственные нужды, не требовать с родителей, а своими силами обеспечивать себе мелкие развлечения и покупки. При нашем строе школьники не имели никаких шансов на самостоятельность, меня бесил этот деморализующий идиотизм, и в педагогических целях даже пыталась обеспечить некоторые возможности для Ежи.

Аня располагала большим балконом и двумя огромными ящиками для цветов. Ее муж категорически отказывался добывать землю, сама она принесла два ведерка, высыпала их в ящик и впала в отчаяние.

— Слушай, — пожаловалась она, — все пропало! Эти ведра меня придавили, я задохнулась, чуть не померла, а в ящике горсточка земли! У меня руки опускаются, найму кого-нибудь…

— Ежи вырос большой и сильный, — начала я. — Наносит тебе земли, сейчас спрошу у него.

— Только не даром! — тут же отреагировала Аня. — Если я кого-нибудь найму, все равно надо платить, правда? Парню, если он работает, тоже надо платить!

— Ты с ума сошла! — запротестовала я.

— Подумай логически, — перебила она. — Кто обязан наносить землю для цветов? Мой муж, так ведь? Муж не желает. С какой стати твой сын обязан делать работу за моего мужа?

Я знала Аниного мужа, и вопрос меня убедил. Появилась возможность проверить педагогические идеи. Мы согласовали вопрос между собой, а потом с Ежи: труд для заработка, — он, Ежи, наносит земли, Аня заплатит целых пятьдесят злотых. Ежи охотно согласился, вторую половину дня провел в хождениях туда-сюда с двумя бадьями, наполнил ящики землей, Аня, считавшая сумму в пятьдесят злотых позорно малой, не знала, как благодарить Ежи, приготовила какао, мой сын выпил, по возвращении домой сообщил:

— За работу — порядок, не жалуюсь, а вообще-то в сто раз больше следует за моральный ущерб.

— За какой еще ущерб?

— Да по дороге пьяница приставал. Мне пришлось мимо него ходить, и всякий раз он спрашивал: «А на что пану столько земли? Могилку себе пан готовит загодя?» Земля — ерунда, а пьяный дурак меня добил.

После сыновьей работы среди моих знакомых разразилась гражданская война. Одни одобряли, мы-де поступили правильно, так и следует, другие возмущались и отстаивали взгляд: землю следовало принести бесплатно. Страсти и баталии разгорелись, а я осталась при своем мнении, правда, не уверенная в его справедливости и правильности.

В печать пошла книга "Крокодил из страны Шарлотты",высказалась цензура, пришлось переработать весь текст. В первой версии телефонное прослушивание у Алиции установила некая таинственная сила, конечно, имелись в виду наши органы, что, по-видимому, явно прочитывалось. Цензура энергично запротестовала: такого просто не может быть, у нас в стране телефоны не прослушиваются!!! Прослушивание снять! А на прослушивании строилась вся интрига, никак нельзя выбросить, пришлось написать — вмонтировала аппаратуру преступная банда, что, естественно, выглядело довольно нелепо. Вторая забота — Мартин, как уже говорилось, потребовал изменить имя; в конце концов я удовлетворила все требования и книга пошла.