Опасный возраст

В шесть утра на вокзал не поеду. Наоборот, буду спать как можно дольше, если удастся — до вечера. Не назло, а потому, что сигарет нету и денег нету, чтобы их купить. До понедельника ни гроша. Остатки просадила на жратву в расчете на то, что Аня привезет сигареты. Все мое состояние — один жетон на трамвай. Хорошо, дошла до ручки, перестала нервничать и начала смеяться. Нервничаю только из-за Ани, не представляю, куда подевалась. Отстала от поезда? Упилась на пароме? Охмурил ее кто-нибудь? Вышла в Роскилле? Если она не выехала из Варшавы, надеюсь, меня предупредили бы?!! Судя по тому, что делается за окном, началось землетрясение или горит пол-Копенгагена. Понятия не имею, что предпринять…

Носилась я на вокзал как безумная: в письме и по телефону известила Аню — ехать ей до конца. Всякие промежуточные станции ее не касаются, ехать до конца, и точка. А проклятый поезд шел до Мальме, и только там был чертов конец. Попыталась связаться с вокзалом в Мальме, не очень понимая, как извлечь Аню из Швеции, в общем, из-за всего вместе едва рассудка не лишилась.

Назавтра утром Аня появилась. Польский поезд опоздал, и в Берлине ей пришлось ждать следующий. Провела этот день с молодым соплеменником, оказавшимся в подобном же положении, немецкого оба не знали, бегали по городу и монотонно твердили: «Etwas kalte zu trinken» [14], ибо жарища стояла невыносимая. У меня Аня просила прощения: в чужом городе, без денег, с голоду съели два пирога, испеченных для меня матерью…

В принципе я поселила ее в прачечной господ фон Розен, но первый вечер мы провели у фру Скифтер на бульваре Андерсена. В Тиволи пускали фейерверк, прекрасно видный из моего окна, а на улице, аккурат перед домом, произошла четверная автомобильная авария. Так что Аня свое прибытие в Данию отметила весьма насыщенно.

Сразу же Аня испекла пироги с шампиньонами, потому как оставшиеся пироги моей матери мы проглотили молниеносно и только распалили аппетит. Молочной бутылкой она раскатывала тесто на мраморной доске буфета в прачечной у госпожи фон Розен, когда мы с Мартином умотали на бега и выиграли столько, что естественно родилась мысль задержать Аню подольше, дабы всякий раз, когда мы играем, делала пироги — под них явно шел выигрыш: На бега ее мы тоже повезли, но играть она отказалась, только предлагала порядки, а сыграй она свои номера, выиграла бы на этом более ста крон. И все-таки заявила: предпочитает-де печь пироги.

Аня знала французский, в Дании мало распространенный, но путешествовала много, и я вполне полагалась на ее опыт, когда сама ходила на работу. Осмотрела она, что удалось, в городе и отправилась к Гамлету в Хельсингёр. Невероятно, но факт — она проворонила замок — огромную глыбу, вздыбленную на фоне моря и неба, и отправилась в сам город на поиски.

Я позабыла ей сказать, что Гамлетов замок называется Кронборг. Гигантскую стрелу с надписью КРОНБОРГ Аня, конечно, видела, но ассоциации не сработали. Усталая от бесконечных хождений, она зашла в какой-то магазин и принялась спрашивать Хельсингёр, на что ей с удивлением ответили — это здесь.

— Знаешь, — рассказывала Аня вечером, — показывают — тут, мол, я подумала, вдруг чего не доглядела, незаметно осматриваюсь, где покои и тому подобное. После уж пришло в голову сказать «Гамлет»…

Апогеем ее покупательных достижений стала голубая губка.

Заупрямилась — куплю и куплю голубую губку, в Польше такая губка — несбыточная мечта. Шла как-то по улице, в витрине маленького магазинчика увидела голубую губку, зашла. Как только не пыталась объяснить, какая вещь ее интересует. «Une eponge», губка, и показывала, что моется, — без эффекта. Хмыриха в магазине подавала ей все по порядку, только не губку. Аня наконец рассердилась, применив наглядный метод, выволокла бабу за руку на улицу и остановилась перед витриной.

— О, вот это! — высказалась она четко по-польски. — Вот это!

— А-а-а-а-а! — воскликнула продавщица, воздев руки к небесам.

Помчалась в подсобку и притащила большой гипсовый бюст для завивки париков.

Бюст Аню добил, отказалась от губки в этом магазине. Купила ее без всякого труда в универмаге, где губки лежали навалом.

Следующим событием стал прием у Иоанны.