Опасный выбор

Страсти во мне поутихли. На свежую голову, все страхи, относительно Алика, показались смешными. Двадцать первый век на дворе! Феминизм, в конце концов! Разве я не смогу постоять за себя? Серьёзно? — смеялась я над вчерашними проблемами. — Надо будет — выскажу всё прямо. Что-то не понравится — уйду. Надумала себе глупостей и трясусь. Имею я право развлечься в выходные или нет?

Имею. И точка.

Чтобы закрепить свою уверенность, я полдня провела в ванной и в шкафу. Наводила «красоту». В ход пошла самая короткая юбка — в уютную осеннюю клеточку, обтягивающая кофточка — белая и пушистая, и сапожки на каблуке. На высоком. Пускай Алик побесится. Мне хотелось усложнить себе задачку. Усложнить жизнь.

Победить себя и свои страхи.

Лизка, от нечего делать, крутилась рядом и раздражала меня комментариями. Родители разъехались по делам и не видели приготовлений, а то и они бы прокомментировали, но не так позитивно, как дурёха-сестра. И чему я, спрашивается, учу её? Какой пример подаю?

— Вот будет тебе восемнадцать, — обещаю ей. — И будешь выпендриваться. Папа прав. Подожди чуть-чуть.

— Три го-о-о-ода, — завыла сестра, запрокинув длинные ноги на стенку. Она пыталась заглянуть под юбку, да так и осталась лежать на моём диване вверх-тормашками.

— Картину не сбей.

— Три го-о-ода, Дашка!

— И что?

— Это целая жизнь…

— Так, я не поняла, ты чего тут драматизируешь? Делать нечего?

— Возьми меня с собой…

— Э-эм. С ума сошла? Там будут одни взрослые.

— И одна я! — веселится моя дурочка.

— Угу.

— А Алик симпатичный, — замечает Лизка. — Не боишься, что я его уведу, когда вырасту? — ржёт.

— Если «уведётся», значит и не нужен такой, пожимаю я плечами. — Половинки не «уводятся».

— Да-а?

— Ага.

— Половинки? Ты про «вторые половинки»? А как понять, что половинка? Это же просто парень.

— Есть просто парни, а есть половинки, — примеряю кулон, и вижу в зеркало задумчивую Лизкину физиономию. Сжаливаюсь. Поясняю малой самое сокровенное:

— Половинка, это когда ты чувствуешь себя неполноценным без человека, поняла?

— Отсталым? Вроде инвалида?

— Дурочка что ли?

— Ну а как?

— Просто не полным.

— Как не полным? — продолжает допытываться сестра.

— Ну, половинки они дополняют нас, понимаешь? Как тебе ещё объяснить?! Застегни лучше кулон, помоги…

Лизка сползает на пол и вырастает грибочком рядом. Чувствую, как пыхтит над застёжкой, а мысли ещё о половинках. Всерьёз задумалась, моя вертихвостка.

— Дополня-я-ют?

— Ага. Ну, вот ты в одном хороша, а половинка в другом, и вместе из вас получается идеальная пара, — объясняю, как идиоту, на пальцах.

— Как команда?

О! Наконец-то до неё дошло!

— Ага, — улыбаюсь, довольная и своим видом и идеей, заложенной в маленькую пятнадцатилетнюю бошку. — Команда. Очень слаженная. Как одно целое. Один организм.

— А ты откуда знаешь?

Этот вопрос ставит меня в тупик.

— Я…? Просто… много читала… — постаралась я отмахнуться и перевести тему. Следующий вопрос оказался ещё потрясней:

— А Алик половинка?

Устами младенца… — думаю я, натягивая колготки.

— Не знаю.

— А когда узнаешь?

— Не знаю.

— Ты его любишь?

— Не знаю.

— Тогда зачем встречаетесь?

— Отстань, Лиз, — я закрыла шкаф. И разговор тоже постаралась закрыть:

— Нужно время, чтобы понять, половинка он или нет.

— Я думала это любовь с первого взгляда… когда половинка… — разочарованно протянула сестра, возвращаясь на свой диванчик, к телефону.

— Я тоже, — тихо вздохнула я.

Лизка уже не слышала. Время «воспитания» кончилось и я надеялась, что я постаралась не зря. У неё настало время отупляющих видосиков. А у меня — время выходить «в свет».

Вечер наступал чудесный. Сухой. И закат обещал быть красивым. И облака — розовыми. Алик заехал за мной к четырём, пока не стемнело, и я поцокала к нему по лестнице. По-привычке глянула в окошко. Затормозила: Матвей. Уже на турниках с пацанами. Поглядывают на Ниссан. Обсуждают.

Что он задумал? — сжалось сердце. Я покопошилась в сумочке. Пальцы не слушались. Надо было ему вчера сказать! — ругала я себя, доставая телефон. Поглядела на «круглосуточный» номер в пропущенных. Потупила. И затушила экран. Убрала. — Нет. Я не буду первая ему писать. Телефон нырнул обратно. — Зачем я вообще дала ему свой номер? А если бы Алик дал свой какой-нибудь девочке. Мне бы понравилось? Что я натворила?! — ужаснулась я, вспоминая вчерашний вечер. — Что со мной?!

Я рехнулась?

И кого я дразню?

Алика или…

Моё «или» как раз принялось боксировать, — я поморщилась, — как по заказу. Ноги пружинили в белых кедах. Вперёд-назад. Но кулаки били только вперёд. Удары. Блок. Уворот. Матвей показывал что-то щербатому. Но мне показалось, что выступление было для водителя Ниссана.

Если Матвей снова тронет его, это будет второй звоночек для меня, — решила я. — Если он ТАК решает проблемы — это не мой вариант.