Опасный выбор

— А-аэ! — вскричал тот, дёргаясь от боли.

— Тщ-щ, — прицыкнул «врач» деловито, — всё уже, всё. Не ной, — он повертел Костину голову, осматривая содеянное. — Вроде норм. Встали на место. Идиот. Рукой не лезь, и не жуй пока ничего, понял? Даш, глянь там в аптечке Мирамистин, — попросил он меня спиной. Я смущённо вышла из проёма и полезла в верхний ящик, где у Матвея хранилась аптечка.

Я чувствовала, что те, двое, из прихожки, рассматривают меня с неприкрытым любопытством: ах вот с кем их Фура пропадает целыми сутками! Свидетелей у нас разом поприбавилось. Матвей отмыл руки и взял у меня спрей: спасибо.

— Чё случилось-то? — полез он обрабатывать раны. Косарь жалобно завертелся на стуле.

Матвей снова шикнул.

— Не тебя спрашиваю, сиди смирно.

Тот послушался. А Юрец возмущённо кивнул на «прихожих» зрителей:

— Да бл-л…лин, — сдержался он, зыркнув на меня — единственную «даму» в помещении. — Вообще случайно вышло! Клянусь! Этот придурок полез на Толкача, а тот не видел, локтём задел, я случайно ногой поддал, а этот навернулся, балбес, там лёд ещё у края, не счистили, и поехал, — Щербатый даже показал, но всё равно было непонятно. Он заметил, что не догоняем, и махнул коротко:

— Об перекладину треснулся, чё.

В коридоре заржали.

— Придурки, — Матвей тоже заржал. — Ко мне-то чё попёрлись?! Я чё стоматолог?!

— Ну, — Юра наконец выпустил «пациента» и ощерился виновато, — чёт запаниковали, не к мамке же тащить. На меня тёть Маша и так зубы точит. Сожрёт, не поморщится.

После этих слов, к общему веселью подключился и сам «пациент» — сынок заботливой мамаши. Фух, — подумала я, облегчённо, — значит, всё в порядке. Косарь зашевелился, попробовал пощупать результат, но получил от Матвея по рукам.

— Я те чё сказал! Э! И грязными пальцами! Косарь, блин, мозгов как у стула. Умойся иди, закапал мне всё… из носа ещё хлещет… — «стоматолог» поднял пострадавшего за шкирку и толкнул на зрителей. Те брезгливо посторонились, уступая окровавленному пацану путь, а Матвей цокнул в след: по полу тянулись растоптанные красные капли.

— Я приберу, — вызвалась я добровольцем, не желая портить имениннику день. Пацаны снова раздвинулись, изучая меня, а я быстренько считала их в ответ: один чёрный и худой, аж щёки впадают, насмешливый, а второй на вид спортивнее, вроде Щербатого, но тоже дерзкий — убрал со лба светлые пряди и заценил меня со всех сторон, провожая взглядом. От него несло каким-то фруктовым дымом. Стало не по себе. Какого чёрта я тут нахожусь?! В этой турниковой компашке! Оба парня были уже не дети — из тусовки Матвея, но с Матвеем мне же нечего опасаться. Это они должны бояться «не так» взглянуть на меня, — настроилась я быть посмелее. В конце концов я здесь хозяйка, — решительно вошла в ванную за половой тряпкой. А на кухне, тем временем, поднялся оживлённый ор:

— О-о-о! То-о-ортик! Фура, ты чё ждал нас? Ты?! Это так любезно с твоей стороны! — восклицал Щербатый. — А чё сразу не сказал? Не нам? А кому?

— Точняк! — подхватили в прихожке. — Дэрэ у него!

— Ты чё молчал!

— Юрец, подвинься!

— Чаёк поставь. Фур, ну чё ты, куда тебе в одно лицо столько? Мы тебя спасём, избавим от этой вредоносной пищи… мы ж друзья. А друзья должны заботиться друг о друге…

— Кипяточка… о чай остыл…

— Ты как? — спросила я несчастного Косаря, гнувшегося над раковиной.

— Норм, — мужественно отмахнулся тот, подчищая за собой кровавые разводы, — ща пройдёт.

— Слушай, — я остановилась со шваброй, — Кость, а ты знаешь Ваню и Веру? — осторожненько начала я. Я хотела понять, куда приведут ниточки от этих новых свидетелей. Костя ничуть не удивился вопросу. Кажется, он понял «о чём я хочу его попросить».

— Веру, которая подружка твоей сестры? — уточнил он. — Угу. Да я и Лизу знаю. Они же одноклассники. И в школе и во дворе их вижу. Не волнуйся, не расскажу. Я-то давно уже в курсе, но болтать не собираюсь. Это ваши с Фурой дела.

— Спасибо… — пробормотала я удивлённо. Ого, значит, он давно в курсе? — паниковала я мысленно. — Прям давно?! Он так и сказал. А остальные? Тоже? А вдруг Лизка с друзьями догадывается…

— Не ссы, — подбодрил пострадавший, запрокидывая голову и поглядывая на меня через зеркало, — они не знают. Давно бы уже кости вам перемыли. Я слушаю. Предупрежу, если чё.

— Да? Спасибо… — снова сказала я, смущаясь. Костя Косарь оказался вполне адекватным и понимающим мальчуганом. — А эти двое… — показала я за стенку.

— Это Толкач… ну, то есть, Паша и Макс. Они с твоими малолетками не водятся, им ваще пофиг. Дальше турников не уйдёт. Тесновато тут, сложно хранить тайну от всех. Но мы-то свои. С нами можно. Расслабься, — улыбнулся он целыми зубами.

Я благодарно улыбнулась в ответ.

— Ладно.