Опасный

– О тебе. Причём, всякую чушь. Чем занимаешься, что любишь, сколько друзей, есть ли любимый человек. Давно ли ты звонила и всё в таком духе. Думаю, ему от куда-то известно, что ты вляпалась в дерьмо. Но он не подал виду, что знает, что мама врёт. Хотя, по мне, очень даже догадывался, что кто-то ей приказал молчать о самом щепетильном. Слава богу, я появилась вовремя и выпроводила его восвояси. Он вручил свою визитку и намекнул на то, что мы можем позвонить, когда не будем так напуганы. На что я ответила, что бояться нам нечего и что ты сама решаешь, как проводить своё время. И что бросить учёбу и сбежать с любовником было твоим, пусть и глупым, но твёрдо-принятым решением.

– Спасибо, Инг, – выдохнула я.

– Не нужно мне твоё спасибо, – бросила она. – Мне нужно, чтобы у мамы было меньше поводов умереть от сердечного приступа. Ты в курсе, что за нами-всеми следят? А буквально вчера Лёвушку зажали в переулке и требовали сказать звонила ли ты и сказала ли где находишься! Только представь, чего натерпелся бедный ребёнок!

– Ему… Ему ничего плохого не сделали?

– Нет, – буркнула она. – Лишь напугали, но это не говорит о том, что в следующий раз…

– Они не посмеют!

– Посмеют – не посмеют, а я всерьёз задумываюсь о переезде.

– Боже… А как же твоя работа? Ты так долго ждала повышения.

– Вот именно, сестрица. Нагадила ты нам с лихвой. И знаешь, что? – интонация её голоса изменилась, став глухой, словно она говорила через силу: – Хватит… Не… Не звони нам больше. Так будет лучше. Маме я всё объясню. А ты… Ты постарайся выкрутится, жук. И уже тогда нас найди.

– Я…

– Так будет лучше, Алина, – твёрдо повторила она. – Прощай.

Не знаю сколько времени я слушала тишину, варясь в собственном котле душевных метаний, но в конечном итоге, убрала телефон от уха и тупо уставилась в потрескавшийся потолок.

Не меньше раза в неделю звонить друг другу – таков был наш уговор с мамой, когда я уезжала в столицу на учёбу. Я всегда держала слово, и недели две родные не догадывались о крутых изменениях в моей жизни. Почему незнакомые номера? Телефон в общаге забыла/валяется где-то/потеряла. Мне удавалась усыплять бдительность мамы ровно до тех пор, пока к нам домой не заявились те, кому моя жизнь, как кость поперёк горла. И ведь, не верят в мою способность молчать. Место учёбы моё их, что ли, так смущает? Потому и не успокоятся, пока сами не заткнут меня навечно. Он не успокоится.

Фак. Скорее всего, Инга права. Так они с большей уверенностью будут утверждать о незнании моего местоположения, если задавание вопросов однажды повторится. Тьфу-тьфу. Хоть бы пронесло. Но я больше, чем уверена, что он не позволит их тронуть. Я в это искренне верю.

Он. Не. Позволит.

– Не спишь, проказница? – заглянула Лидия Львовна со странным блеском в глазах.

– Что-то не выходит, – криво улыбнулась я. – Мысли всякие…

– Ну ясное дело, – закатила она глаза. – Ко мне сейчас заглянула моя ранняя пташка…

– И-и-и? – протянула я, не зная какой именно она реакции, по всей видимости, от меня ждёт.

– Не паясничай, а поднимайся. Познакомлю.

– А можно уточнить зачем? – преувеличено широко зевнула я.

Кто знает о том, что взбрело в голову этой дамочке, а выспаться стоит – сложный день как-никак впереди. Очередной. Да и не последний. Надеюсь, что не последний.

– Я нашла тебе работодателя за койку-место и горячий обед, недотёпа. А рабочие отношения нужно начинать со знакомства.

– Оу, – тут же резко села я. – Спасибо вам, самая хорошая женщина в мире!

– Представляю, какие ты мне начнёшь оды петь, когда узнаешь, что зарабатывать на билет до родного дома будешь у меня в магазине, – довольная собой, улыбнулась она.

– Вау! Серьёзно?! Спасибо-спасибо-спасибо! – подскочила я, с намерением зацеловать до красных пятен пухлые щечки.

Женщина весело взвизгнула, когда я кинулась ей на шею, крепко стискивая в объятьях.

Черные полосы не длятся вечно. Хорошее случается. Пусть и с той же периодичностью, как и плохое.

Глава 4

Вадим

Тогда…

– … такси, которое так и не дождалось своих пассажиров, – на этих словах, я коротко и весело посмотрел на девчонку.

Её глаза чуть расширились, затем она тяжело сглотнула и начала присматриваться к салону машины, словно только сейчас обрела способность видеть. Мне стоило больших усилий не рассмеяться в голос от вида осознания произошедшего на её миленьком лице.

– А… а куда мы едем? – тихо шепнула она, как только я заблокировал телефон.

Я мазнул по ней взглядом, чтобы лишний раз увидеть испуг в её нереально тёмных глазах, который она пыталась маскировать за равнодушием. Не получалось и мне это нравилось. Пусть помучается.

Таксист… Снова хотелось смеяться в голос. Разве меня можно принять за таксиста? Совершенно нет.

Но отрицать того факта, что я в какой-то степени доволен, что этот пьяный урод перепутал машину – не могу. И всё из-за девчонки. Из-за её глаз. Две тёмные бездны на слегка веснушчатом лице в обрамлении белокурых волос…

Красивая, чертовка. И её испуг меня очень веселит. Развлечёмся, раз представилась возможность.