Опечатки

Проблема в том, что я почти ничего не помню. Говорят, я неплохо повеселился. Помню вот, как разглядывал роскошный салон «Боинга-747» над Тихим океаном, летом девяностого года. Все вокруг спали. За окном громоздились облака. Впереди меня ждал первый тур по Австралии. В туалете в вазочке стояла орхидея. Я посмотрел на себя в зеркало и подумал: «Это же всё не по-настоящему, да?»

И это удивление было со мной всегда. Оно сопровождало меня в Букингемском дворце, в аудиториях разных университетов, за кулисами Библиотеки Конгресса, в сотнях книжных магазинов. По меньшей мере полтора года из этих двадцати одного я просидел в книжных. Это чувство было со мной в Элис-Спрингс и у истоков реки в тропиках Борнео, где я устроил импровизированную автограф-сессию в лагере, где занимались перевоспитанием осиротевших орангутангов и их адаптацией к дикой природе (никто из них в сессии не участвовал, но я подписал три книги для британских детей, которые приехали поработать над экологическим проектом). У маленьких орангутангов и без того было достаточно дел. Например, надо было ограбить беспечно брошенные в спальнях рюкзаки на случай, если там найдется что-нибудь съедобное. (Зубная паста там или витамины.) В честь меня назвали вымерший вид черепахи, а имена разных персонажей увековечены в латинских названиях некрупных растений и, кажется, насекомых.

И всё это время меня не оставляет смутное ощущение, что это происходит с кем-то другим.

Я никогда не относился к писательству всерьез. Ну, не совсем так. Я очень серьезно к нему относился, и тогда это было правильно. Я читал книги о том, как тяжело заработать писательством деньги, и журналистика казалась мне куда надежнее. Я писал в качестве хобби, кое-что продал, но мысль о том, чтобы жить писательством, никогда не приходила мне в голову (вероятно, это было вполне разумно. И тогда, и сейчас большинство писателей дополнительно работают на настоящей работе, чтобы оплачивать счета).

А когда я обнаружил, что могу заработать этим на жизнь – о, это чудесное субботнее утро, когда я посмотрел на цифры и осознал, что, правильно разыграв эти карты, я смогу больше никогда не заниматься обычной работой, – даже тогда я не думал, что разбогатею.

Понимаете? Жизнь – это то, что происходит, пока вы строите планы.

Может, уже пора строить планы. Две книги каждый год? С этим я заканчиваю. Причем не постепенно, а прямо сейчас. У меня больше нет времени. Открылся американский рынок. Все устраивают для меня туры. И, честно говоря, две книги в год только мешают друг другу. На них не пишут рецензий, потому что все же знают, что новые книги Пратчетта есть всегда. Это биографическая константа. Если выпускать по две книги в год, выпадают напряженные месяцы, когда книг бывает по три разом. Одну я начинаю, вторую вычитываю и редактирую (теперь еще и в двух странах разом), а с третьей нужно ехать в тур. Это как жонглировать. Если что-то пойдет не так, всё рухнет. И я вдруг понял, что не должен этого делать. Хотя бы не каждый год. Через пару дней после выхода книги читатели – благослови их Господь – спрашивают: «А что там дальше по плану?» Нет никакого плана. Есть только я.

Детские книги я буду писать и дальше. Они занимают столько же времени, сколько взрослые, но они хороши, а смена работы – это почти отдых. Почти. Я задумал еще две книги о Тиффани Болен.

Плоский мир тоже никуда не девается. Я начал писать детские книги о Плоском мире и для того, чтобы поиграть на другой площадке, потому что «взрослый» Плоский мир заполнен до краев. Жизнь у матушки Ветровоск причудливая, но длинная (кажется, магия продлевает жизнь; нет никаких данных о том, что ее бабушка уже умерла), а вот Ваймсу уже пора на покой. Сколько масштабных перемен готовы вытерпеть читатели? Да черт с ними, а сколько готов вытерпеть я? Другой правитель в Анк-Морпорке? Другой командор Стражи? Другой ректор Незримого университета? Мне кажется, что некоторые призраки просто так не сдадутся.

К счастью, в Плоском мире время течет медленнее, чем в нашем. Но в «Держи марку!» уже появятся совершенно новые главные герои, потому что они нужны для сюжета. Следующая книга, у которой пока есть только рабочее название (и я его никому не скажу, пока «Амазон» не начнет принимать на нее предварительные заказы), будет о Страже. Пока она кажется мне довольно неплохой. А будущее застлано таинственным туманом, в котором может скрываться что угодно.

Есть еще и фанаты, которые пишут мне письма и зовут на свадьбы. Без их постоянных вопросов и советов я бы не понял, что́ я делаю не так. Они знают, когда шутку надо воспринять всерьез и сделать ее не совсем шуткой.