Опекун для высшей расы [СИ]

Чудо, то есть Акита, стояла и краснела, сверкая щеками и ушами. Хорошо хоть они у нее человеческие, под волосами не видно.

А потом целитель подсел к Фонинейлу. Тот сначала отодвинуться попытался, но потом смирился. Только морщился недовольно. А оборотень пощупал больную ногу, присвистнул.

— Ломать надо. Если бегать хочешь, ушастый, надо сейчас ногу всю переломать, в лубок — и месяца полтора в лежку, только до отхожего места и обратно. Зато потом скакать зайцем будешь.

Найденыш еще больше напрягся, долго в огонь смотрел, молчал.

— Я о тебе позабочусь! — пообещал Кер, чтобы друг даже не сомневался. Не для того он его нашел, чтобы хромым оставить, если есть возможность излечиться.

— Ломай, — выдохнул Фонинейл и глаза закрыл. Правильно сделал — взгляд у него был злой. Очень злой.

Глава 17

Лекарь одобрительно кивнул, достал из мешка сначала какую-то бутылку и проследил, чтобы Фонинейл выпил ее целиком. Усевшись за стол, пояснил, что надо подождать, пока усыпляющий отвар подействует. А Керану объяснил, как лубок для ноги сделать, даже замеры сам снял, узелками на веревочку, чтобы точно как надо вышло. И инструмент дал — внутренности из полена выбить. Хорошо подготовился, не зря у Акиты выспрашивал подробности. Ждать пришлось недолго — Фонинейл уснул даже быстрее, чем вернулся Кер.

Тогда оборотень достал из сумки круглую палку с завязками по краям и вставил ее найденышу между зубов. Туго затянул. Недовольным голосом подозвал Шазима и велел ему держать руки «ушастому», крепко держать!.. А Керану — здоровую ногу поручил удерживать.

Подстраховался, чтобы Фонинейл, если вдруг от боли в себя придет, не прибил своего целителя ненароком.

Акита сначала пыталась себя уговорить остаться — мало ли помощь понадобится, но едва услышала жалобное мычание парня и хруст костей, выбежала во двор и разрыдалась.

Глупо, конечно, слезами никому не поможешь. Попадись ей сейчас эта самка — убила бы, одной злостью своей убила бы.

Так и сидела, спрятавшись за колодцем, задеревенев и заткнув уши ладонями, чтобы не слышать… И только когда почувствовала, как ее плечи нежно погладили, обернулась, подскочила, уткнулась Керану в грудь, уже привычно спрятавшись от всех плохих мыслей. И долго стояла, уже не плача, просто вдыхая его запах и успокаиваясь.

А после вдохнула поглубже, даже улыбнуться попыталась, пока Кер ей слезы со щек утирал пальцем.

— Прости… Я не смогла…

— Все в порядке, лисичка. Сам бы сбежал, если бы мог. Ужасно смотреть, как кто-то другой страдает.

Акита кивнула, не поднимая взгляда, и потянула Кера в дом:

— Пойдем, не надо их одних оставлять…

И ведь как почуяла. Оборотни ругались. Тихо, но зло. Только едва дверь хлопнула, сразу по углам разошлись. Шазим улегся и свернулся клубком, словно и не человеком сейчас был. А лекарь выставил на стол три бутылки с отваром и сказал завтра прийти — еще сделает. Первую седьмицу больной должен спать, пить и немного есть. А чтобы спалось лучше — отвар принимать, обезболивающий.

Найденыш, едва начавший напоминать тень эльфа, снова стал похож на бледную немощь. Лицо потное, волосы спутанные, под глазами круги синие, черные даже… и на одной ноге закреплены две половинки разрубленного пополам полена.

У Акиты прям опять слезы к глазам от злости и жалости. Но сдержалась — хватит, отрыдала свое. Теперь надо решать, что дальше делать. Хотя чего тут решать?

Еще раз посмотрев на свернувшегося клубком волчонка, девушка нахмурилась. Подошла, рядом подсела, плечо потрогала опасливо. Жалеть тоже надо с осторожностью, а то потом этот пожалеемый может и по скуле ковшиком…

— Чего тебе? — рыкнул хрипло Шазим, даже головы не повернув. Голос глуховатый, и будто в нос говорит. Плачет, что ли?! Но не лезть же к парню узнавать про такое? Аките и за свои-то слезы стыдно было, а тут целый взрослый парень-оборотень.

Лекарь на все это дело фыркнул презрительно, попрощался, денег у Кера взял и вышел. Керан вслед — проводить, да и спросить, может, еще чего.

Оставшись почти наедине, не считая бледной эльфийской немощи, Акита решилась:

— Кристалл-то как?

— Как выйдет — отдам, мне он без надобности, — недовольно прогнусил Шазим.

— А настойка не помогла, что ли? — вот вроде стыдно допрашивать о таких вещах, но ведь важен этот кристалл, опасен и важен. За ним наверняка сучья альфа придет, а ведь только ей известно, где теперь брат Нинора.

У Акиты прям душа болела, едва она про оставленного дома эльфенка вспоминала. Вот как ему в глаза смотреть? Прости, сделали все что смогли? Нет, не все еще они сделали… Надо еще самку эту серебряную поймать и вытрясти из нее, куда она отвезла Ольара. Иначе не будет покоя ни Нинору, ни Керану, ни самой Аките, раз уж она с этой эльфийской братией сроднилась.

— Живот крутит от твоей настойки, хоть вой! — огрызнулся Шазим. — А больше никакого толка…

Девушка задумалась. Потом выбежала во двор, чуть не налетела на возвращающегося в дом Керана и побежала дальше, к тропинке в город.