Опекун или что-то большее? (СИ)

— Что же, Инга, — её имя я выделил. Потом положил руку на плечо Василисы и слегка сжал его в качестве поддержки и развернул к этой компании, чтобы она увидела их лица, когда я закончу этот разговор. — Еще раз я узнаю, услышу или, что будет хуже, увижу, как ты довела мою Василису до слез, то, поверь, тебе будет плохо. Нет, девушек я не бью, но кто сказал, что не могу превратить твою жизнь в Ад? Я могу сделать так, что тебя выгонят из этого зала, твои родители лишатся работы и их не примут никуда, кроме как дворниками, а тебе придется скинуть лишние килограммы, ведь кормить-то так хорошо перестанут. Помнится, я видел, как тебе тяжко ты прыгаешь. Вот похудеешь, и легче будет. Только это тебе уже будет ни к чему, — я произнес все это с легкой улыбкой, с удовольствием следя за тем, как лицо этой Инги вытягивается, а её подручные, иначе их назвать нельзя, с ужасом смотрят на меня. — И я не шучу. Заступиться за Василису я в состоянии, и не позволю обижать её. Кстати, Василис, тебе не тяжело? Сумка, наверное, нелегкая. Давай её сюда, — она без препирательств отдала сумку мне. — Счастливо оставаться, — я отсалютовал им и потянул Василису за собой к машине. Когда эта компания скрылась из моего поля зрения, Василиса резко меня обняла, заставляя остановиться.

— Спасибо, — прошептала она мне куда-то в грудь, ведь выше не доставала. Я сел на корточки, и она оказалась выше меня только на половину головы. Так ей легче стало меня обнимать, и она только крепче прижалась ко мне. Я же обнял её в ответ. Приятно, когда тебя вот так вот тискают, как будто ты единственный человек, который есть. Впрочем, так и есть. Я единственный остался у Василисы. У меня теперь есть она, хоть и сестра имеется.

— Я уже сказал, но повторю: я не позволю никому тебя обижать. Ты не стала мне подругой, ты стала мне сестрой. А что я буду за брат, если позволю кому-то тебя обижать? — поинтересовался я у неё, наслаждаясь объятиями. Давно меня никто не обнимал.

— Знаешь, а я всегда хотела брата, — отстранившись от меня, важно произнесла она. Я только рассмеялся и пошел вместе с ней к машине.

Через два дня…

Проснувшись утром, я сразу понял, что сегодня за день. Сегодня у Василисы день рождения. Посмотрев на часы, я вспомнил, что хотел хоть попытаться сделать для неё хоть какой-то сюрприз в виде вкусного завтрака. Поэтому, быстро умывшись, я очень тихо прошел по коридору. Василиса спала, было очень рано, а я специально вчера незаметно отключил её будильник, хоть тут может сработать её привычка просыпаться рано. Будем надеяться, что она все-таки не проснётся раньше, чем мне нужно.

Уже на кухне я принялся вспоминать все, чему меня учила Василиса. Все-таки месяц совместной жизни не прошел бесплодно. Я научился жарить яичницу так, чтобы не спалить её. Бросил взгляд на часы. 06:28. Что же, обычно Василиса просыпается в половине восьмого, но без будильника… где-то два часа у меня есть. «Главное — не спалить квартиру, » — подумал я и начал вытягивать из холодильника нужные мне продукты.

Спустя час и сорок минут…

— Так, блины готовы, яичница тоже, кексы допекаются, бутерброды на столе, салат тоже… — да, за месяц я так далеко продвинулся. Поставив на стол разные варенья и соусы к блинам, я услышал топот босых ног и еще немного сонный голос Василисы:

— Фэш, у меня походу будильник сломался. Я должна была проснуться еще сорок минут назад и приготовить нам завтрак, но так получилось, что он не прозвенел, поэтому прости, я сейчас быстро что-то приго… — она не договорила, потому что увидела меня с бумажной упаковкой сока. Её глаза расширились, и она оглядела стол.

— С днем рождения, Василёк! — не знаю, почему я добавил в конце именно «Василёк», но мне понравилось, теперь так и буду её называть.

— Ч…что? — она удивленно смотрела на меня и до сих пор ничего не понимала.

— Ты правда думала, что я оставлю тебя без дня рождения? — немного обижено сказал, ведь неприятно, что она так думала. — Мои родители заставляли праздновать меня каждый мой день рождения, и, как я знаю, ходили к тебе. Поэтому лишить тебя праздника я не могу, пусть даже такого небольшого, — смущенно произнес. Тьфу, перенял уже от неё привычку смущаться. М-да… Для меня в новинку о ком-то заботиться, но к Василисе я уже привык, да и ее хочется опекать. Она как-то рассказывала, что родители считали её комочком счастья и рыжим солнышком. И я с ними согласен. С ней мне не так сложно смириться с потерей близких, ведь она пережила то же самое. Сначала она была сильно закрытой, но потом мы более-менее подружились, и сейчас нас можно считать друзьями.

— Я просто думала, что мы просто посидим у телевизора и обойдемся без всего этого, — она обвела взглядом стол.

— Неправильно думала, — я усмехнулся, а потом почувствовал, как маленькие ладошки обнимают меня, и голову Василисы на груди.

— Спасибо, — она обняла меня точно так же, как и два дня назад на парковке. Я обнял её в ответ и произнес: