Опекун или что-то большее? (СИ)

— Тогда получай, — воскликнула она и начала еще усердней меня бить, когда я просто смеялся и пытался прикрыться. Парням эта картина тоже показалась смешной, поэтому они чуть ли не на полу валялись от смеха. Василиса обратила на них внимание, что дало мне шанс улизнуть, и я подскочил на месте, снова убежал в другой конец гостиной. Но в этот раз Василиса все же побежала за мной. — Стоять! — кричала мне вдогонку. Я выдохся бегать по квартире, но она выдохлась еще сильнее и из последних сил бросила в меня подушку, попав по затылку, отчего я запнулся о собственную ногу и развалился на полу посреди гостиной, где рядом лежали парни и вытирали слезы от смеха, но успокоиться не могли. Я тоже рассмеялся, понимая комичность ситуации. А Василиса стояла и смотрела на шестерых ржущих коней в гостиной и, я думаю, уже вспоминала в голове номер психушки.

— Я. ахахаха. умру. со смеху, — едва выговорил Ник. Я кивнул.

— Так, я себе ранчо не заводила, поэтому прекратите ржать, кони, — прикрикнула Василиса, но её слова возымели противоположный эффект. Мы заржали пуще прежнего. — Так, все, я пошла на кухню, а вы когда успокоитесь, можете тоже прийти, но желательно с извинениями, Фэш, — произнесла и ушла в ранее упомянутое место.

— Давно я так не угорал, — поделился Феликс спустя двадцать минут. Да, мы лежали еще двадцать минут и ржали, пытаясь успокоиться.

— Плюсую, — подкинул Рэт.

— Согласен, — Серый.

— И я, — в один голос произнесли Ник и Миша. А потом слабо, но опять рассмеялись. Но все мы почувствовали вкусный запах, который шел из кухни, и недоуменно переглянулись.

А я только сейчас вспомнил о том, что Василиса вчера приготовила тесто для панкейков, но так и не приготовила их, решив, что сделает это сегодня, а-то вчера жирно было. Поэтому я подскочил и направился в кухню, никому ничего не объяснив.

— Фэш, ты куда? — спросил Ник.

— Я голоден и иду есть. А если вы и дальше будете так лежать, то вам ничего не останется, — ответил и скрылся в коридоре. Только я ступил на порог кухни, как услышал топот в гостиной, видимо, до них дошло, но я уже стоял возле плиты и Василисы и с жадностью смотрел на еду.

— И не надейся, — Василиса дала мне по рукам, когда я собирался утащить один. — Пока все не испеку, есть никто не будет. И вообще, помоги лучше, — спорить я с ней не стал, поэтому достал вторую сковородку и поставил её на огонь, предварительно включив плиту. Парням я указал на стол, за который они сели и шокировано смотрели на меня, ведь каждый знал о моей способности к кулинарии, а тут я спокойно помогаю Василисе жарить панкейки.

— Василиса, ты золото! — произнес Ник, когда увидел нормальный, несгоревший панкейк, который я положил на тарелку поверх тех, что уже там лежали. Василиса засмущалась и, повернувшись к Нику, спросила:

— Почему это?

— Потому что Фэш не умеет жарить панкейки! Он вообще не умеет готовить! — ответил ей Ник, внимательно наблюдая за моими действиями. — Точнее, не умел до сих пор, — добавил он.

— И сейчас не умею. Точнее, немного, — исправился я под взглядом подопечной. Ну да, три месяца учебы даром прошли что ли? Нет, и элементарные блюда я могу сделать самостоятельно, без её помощи.

— Но научила же тебя Василиса? — поддакнул Серый. Я просто кивнул.

— Едрить-колотить! — выругался Феликс, за что получил мой убийственный взгляд, стушевался немного, но все же продолжил, — я тоже хочу иметь вот такую вот девочку у себя дома, чтобы она учила меня готовить. Тем более, как я вижу, она хороший сожитель. Фэш, а не оформил бы ты её опеку на меня? — поинтересовался он, а я чуть не выронил лопатку из рук, замечая, что с Василисой то же самое. Но, быстро придя в себе, я повернулся к нему и с ухмылкой ответил:

— Неа. Василиса такая одна во всем мире. И без боя не отдам. А бой я выиграю любым способом, ведь к рыжику я привык, и квартира уже кажется пустой без неё. Поэтому я свою сестру не отдам, — я видел, как все удивлены ответом, но все же они приняли его. А Василиса нежно на меня посмотрела, как может только она. А это означало, что я добился одобрения и еще выше поднялся в её глазах. Но мне этого недостаточно. Для неё мне хочется казаться героем. И я не знаю, откуда это чувство, но не противлюсь ему, а принимаю, как должное.

— Так, мы вообще будем есть? — поинтересовалась Василиса, а я заметил, что все время, что говорил, на автомате жарил и переворачивал панкейки. Этому тоже научился у Василисы.

— Да! — в один голос ответили сидящие за столом, а Василиса поставила тарелку на стол и пошла доставать из холодильника варенье и сиропы.

— Пить что-то будем? — спросил я.

— Виски, — снова в один голос. Василиса чуть не опустила банку с малиновым вареньем, а я поправился:

— Безалкогольное.