Опекун или что-то большее? (СИ)

— Без проблем. — улыбается мне Захарра. В следующее мгновение дверь машины за мной закрывается. Эрн обходит сзади машину и садится на водительское сидение, пристегивается. Потом заводит машину и мы медленно выезжаем с парковки. Машу друзьям через стекло, заметив в последнее мгновение ответные махи. Улыбаюсь и откидываюсь на спинку кресла.

Идем мы не очень долго. Всего полчаса. Эрн расспрашивает меня о том, как мне жилось за границей и действительно ли я теперь буду заниматься компанией. Я же в ответ узнаю, что Фиала все эти восемь лет жила в доме моих родителей, и моем соответственно. Там нужно было убираться, а горничную никто искать не желал, вот и оставили её там. Она получала зарплату и все дела, но жить одной в таком большом доме? Как она это пережила? Как только войду в дом, сразу же пойду к ней!

Еще я узнала, что Эрн был водителем Миракла. Он возил его тогда, когда крестному очень нужно было ехать далеко, при это работать. Крестный любит сам вести машину, но статус больше не позволяет. Но мне теперь придется разобраться еще и с ним. Почему он мне не рассказал, что взял водителя отца к себе? Вот крестный вообще прифигел… Но все мои мысли вылетели из головы, как только я увидела дом, в котором росла двенадцать лет.

Выхожу из машины и вдыхаю воздух. Такой почти забытый и родной. Большой дом. Стены и красного и белого мрамора. Колонны, поддерживающие крышу, цвет которой черный. Французские окна. Терраса прямо над входом в дом. Вокруг лесная местность. Подъездная дорожка, газон, елочки… все осталось таким же, как тогда, когда я была здесь последний раз. И я сразу замечаю, выходящую из дома Фиалку, которая спешит ко мне. Чуть ли не бегом иду ей навстречу.

— Василисонька! — со слезами на главах восклицает она и погружает меня в крепкие, материнские обьятия. — Как же ты выросла, а как похорошела. — смеюсь, ведь Эрн сказал тоже самое, только другими словами. Они сговорились? Возможно.

— Я скучала, Фиала. — нежно улыбаюсь ей замечая нашу разницу в росте. Я стала на полголовы выше няни. Но если убрать каблуки, то чуть-чуть выше.

— А я как скучала! — уже не сдерживая слез, произносит женщина и продолжает: — Пойдем скорее в дом. Я обед приготовила. — я хочу спросить, откуда она узнала, что я приеду, но потом только бросаю понимающий взгляд на Эрна. Но еще чувствую, что действительно голодна. Не ела со вчерашнего вечера. Сборы, перелет и все дела.

— Я пойду сначала в свою комнату. — разувшись и оставив сумочку в прихожей, оповещаю няню. Она только понимающе кивает и уходит в глубь дома, как я отмечаю, в сторону кухни.

Быстро дойдя, я замираю возле двери в свою комнату. Не решаюсь открыть. Ведь за этой дверью столько приятных воспоминаний. Мама и папа. Будто открыв эту дверь, я открою её и горечи и страданиям. Но пусть и так, я этого не покажу. Бабушка говорила не показывать свои эмоции, даже если разбили сердце, а просто нахально, если требуется, улыбаться и гордо подняв голову, пройти мимо.

И я решаюсь. Открываю дверь, так и замерев на пороге. Здесь также ничего не изменилось. Все та же кровать, над которой есть второй ярус. Белые сходы с розовыми цветками. Белые стены и потолок. Деревянный пол с электрообогревом. Все тот же шкаф с полками прямо у кровати. Розовые шторы. Кресло-кокон, подвешенное к потолку. Гардеробная. И моя, когда-то, любимая игрушка покоится на постели в том же месте, где я её оставила. Кажется, будто это комнате просто остановили время и поэтому она не меняется. Усмехаюсь и подхожу к кровати, садясь на нее. Оглядываю книжные полки. Все мои любимые произведения. Откидываюсь на спину, глядя в потолок. Карта звездного неба. Но не такая, как на проекторе. Потолок разукрашивали лучшее художники и маляры. Поэтому передо мной ночное небо во всей своей красоте. Ночью там срабатывают датчики и включается подсветка. Звезды загораются. Как бы мне хотелось поскорее посмотреть на это, но это работает только ночью.

Повалявшись в постели еще какое-то время, я поднимаюсь, потому-что мой живот решил напомнить о себе, поэтому я иду кушать. Прохожу на кухню, отмечая изумительный запах.

— Фиала, это что, мои любимые панкейки со сгущёнкой? — удивленно распахиваю глаза.

— Конечно. — она добродушно кивает мне. — Садись быстрее, пока они теплые. — повторять дважды мне не нужно, поэтому сразу же сажусь за стол и с упоением начинаю уплетать любимое блюдо. Заметив мое рвение, Фиала смеется. — Милая, тебя что, голом морили? — все еще смеясь, интересуется.

— Нет, но я давно не ела то, что приготовила ты, поэтому пытаюсь наверстать опущенное. — мягко произношу, закидывая в рот последний кусочек. Няня понимающе кивает.

— Какую комнату тебе подготовить? — вдруг интересуется она. Я же задумываюсь. А ведь об этом я даже не думала. Пораскинув у себя в голове что к чему, произношу:

— Пока останусь в одной из гостевых спален, пока будем делать ремонт в моей. Нужно заказать новую мебель. Мне по размеру, потому-что сомневаюсь, что я помещусь на своей прошлой кровати. — Фиала одобрительно кивает.