Опекун из сказки (СИ)

Валерий Михайлович, умудренный жизнью человек, в данный момент пребывал в глубоком культурном шоке. Однажды в детстве в советские времена родители отправили его в пионерский лагерь. Это только советская пропаганда твердила о самых счастливых детях в Советском Союзе, а реальность оказалась просто удручающей. Обшарпанные корпуса, заляпанные краской оконные стекла, железные скрипучие кровати, постельное белье грязно-рыжего цвета, надбитая посуда в пищеблоке и алюминиевые столовые приборы. Кругом убогость и запущенность. А про то, как их кормили, концлагерный режим и жутких теток-воспитательниц лучше вообще не вспоминать.

Сейчас, оказавшись в этой школе-интернате для детей с ограниченными возможностями, как гласила вывеска у входа, на Валерия Михайловича накатила ностальгия по «счастливым» детским временам советского лагеря. Весь вид этого заведения одним словом можно было охарактеризовать так – убогость. Грязно-серые цвета, обшарпанность, холодность и затравленный вид встретившихся ему по пути воспитанников. В противовес всему этому директор, Лидия Эдмундовна, была крайне цветущая и очень ухоженная дама глубоко бальзаковского возраста. При этом дама была так приветлива и любезна, что от всего этого начинало сводить челюсть, как от оскомины. И от понимания, что это только благодаря сопроводительным документам, становилось еще поганей на душе. Лидия Эдмундовна уже битый час увещевала его, как у них все чудно и замечательно, как их воспитанники все абсолютно счастливы, но до сих пор так и не пригласила Андрея. Кашлянув в кулак, тактично прерывая этот монолог, Валерий Михайлович уточнил:

- Так что именно мешает мне увидеться с Андреем?

- Понимаете, – замялась дама, – у нас дети больные и им нужно строго соблюдать режим. Сейчас тихий час…

- Извините, но Вы сказали, что он до шестнадцати часов, а сейчас уже начало пятого.

- Так полдник сейчас. Дети покушать должны. У нас отличное шестиразовое питание, – тут же затараторила директриса.

- Не будут же они целый час полдничать. Хотя я вполне располагаю временем и могу подождать еще часа четыре, – с улыбкой добавил юрист, лишая директрису возможности потянуть еще время. Чем дольше она противилась этой встрече, тем сильнее ему хотелось увидеть мальчика.

- Что ж, пойду узнаю, может он уже и поел, – поджав губы, изрекла дама и тут же покинула кабинет, оставив гостя наедине с его мыслями, а подумать было над чем. После гибели в аварии Андрея Веснова старшего с женой, весь его бизнес перешел к выжившему сыну, но пока тот несовершеннолетний, управляет этим бизнесом его опекун. Сейчас мальчику уже шестнадцать и через два года его дядя должен будет вернуть ему бизнес. Только вот, по словам директрисы, Андрей через полгода окончит девятый класс с какой-то справкой и если дядя его не заберет домой, то его отправят в ПНИ станицы Киевской. Воспользовавшись отсутствием директрисы, Валерий Михайлович решил посмотреть в инете, что же это такое за ПНИ. «Психоневрологический интернат, – гласил заголовок. – Это что психушка? Значит, если Андрей попадет туда, его признают умственно недееспособным и его дядюшка на законном основании приберет все его состояние к своим рукам. Вот мудак!» Дальнейшие его размышления прервала появившаяся директриса, причем не одна. Следом за ней вкатили инвалидное кресло.

- Вот, Валерий Михайлович, это и есть Андрей Веснов, – широким жестом руки, будто рекламируя товар на рынке, представила директриса. Юрист с интересом начал рассматривать мальчика. Его щуплая фигурка была слишком сгорблена, худенькие плечики остро выпирали вверх, а голова, напротив, низко опущена. Складывалось такое впечатление, что он словно страус пытался спрятать голову. По фигуре мальчику можно было дать лет тринадцать-четырнадцать, а никак не шестнадцать. А по лицу… мальчик так и не поднял головы, не проявляя ни капли любопытства и оставалось только рассматривать его рыжеволосую макушку.

- Давай знакомиться, Зотов Валерий Михайлович, – бодро начал юрист, протягивая руку. За годы работы, он довел практически до совершенства умение располагать к себе людей. Мальчик медленно поднял голову, уставившись на него широко распахнутыми зелеными глазами. Увидев его лицо, у Зотова на какое-то мгновение просто пропал дар речи. Под огромными глазами, обрамленными пушистыми рыжими ресничками растекались синеватые мешки-отеки, высокие скулы и впалые щеки обтягивала бледная, почти прозрачная кожа, сквозь которую просвечивалась сетка голубоватых венок-капилляров. Тонкие, желтоватые губы были пересохшими и потрескавшимися, а на самой крупной трещинке на нижней губе влажно блестела сукровица. И весь этот образ дополнял фиолетово-лиловый синяк, покрывавший почти всю левую сторону.

- Ой, не смотрите Вы так на него, – тут же затараторила директриса, – Веснов такой неаккуратный. Совсем недавно упал с пандуса вместе с коляской, вот и синяк заработал.