Опекун. Вне закона

М-да, сам себе противоречу. Не понимаю, что за хрень происходит, и какого чёрта эта девушка так на меня влияет. Вот на кой чёрт я не оставил её на прежнем месте работы, а привёл к себе в офис? Для чего? Чтобы смотреть на тонкую талию, на округлые бёдра и пухлые губы? Что бы сказал Паша, узнав, что я его дочь трахнул? Что член колом, стоит на неё посмотреть? Убил бы, ясное дело. Я бы сам убил, если бы это моя дочь была.

Я Каролине в отцы гожусь, а у меня на неё стоит, как бы я не пытался это отрицать, в первую очередь себе. Выводит из себя? Потому и выводит, что хочу. А в чём она виновата? Оказалась не в том месте и не в то время. Срываюсь, ведь легче обвинить всех вокруг, лишь бы не себя. Ведь Марат Самойлов не может чувства какие-то испытывать, он не верит в розовые сопли и любовь до гроба. Трахаться – да. Напряжение снять – да. Но не больше! А Каролину не хочется просто трахнуть, нет того желания, как с другими, от накопившегося напряжения избавиться.

Твою же мать, во что я вляпался?

Машина тормозит у ресторана, и я выхожу на улицу, приказывая девушке следовать за мной. В заведении Агафонова, оформленном по последнему писку дизайнерской моды, меня хорошо знают и провожают до столика, который всегда пустует на случай моего прихода.

– Мне как обычно, только две порции, – говорю официанту до того, как он рот открывает.

– Незапланированная встреча? – интересуется Каролина.

– Ужин, – сухо отвечаю, едва посмотрев на неё.

Сидит так же, как и весь день – в глазах пустота, лицо каменное, эмоций ноль.

– Марат Давыдович, какая встреча! – раздаётся сбоку, и, повернувшись, я вижу председателя совета директоров медной компании.

– Добрый вечер, Семён Леонидович, – встаю на ноги и пожимаю ему руку.

– Давно не виделись, как идут дела? – интересуется мужчина с седыми усами.

– Грех жаловаться, – усмехаюсь, вспоминая нашу с ним «сделку» несколько лет назад.

– Рад слышать, – произносит и переводит взгляд на Каролину. – А кто ваша очаровательная спутница? – спрашивает, осматривая «мою спутницу», как кот смотрит на сметану.

– Каролина – моя помощница, – сквозь зубы отвечаю.

– Здравствуйте, – сучка поднимается и улыбается, протягивая ему руку.

– Очень приятно познакомиться, – проговаривает Шишов и, наклонившись, целует руку моей… помощнице, мать вашу.

– Как у вас дела? – спрашиваю лишь для того, чтобы оторвать этот похотливый взгляд от своей… помощницы.

– Отлично, всё просто отлично! – отвечает, но глаза снова возвращаются к моей Каролине.

«Твоей Каролине?» – насмешливо спрашивает голос в голове.

– Мы скоро встретимся и поговорим, а сегодня простите, но тороплюсь, – с сожалением проговаривает. – Вы ведь будете на нашей «неформальной» новогодней встрече?

– Конечно, – отвечаю, хотя совсем забыл об этом предстоящем сборище.

– Тогда до встречи, – прощается и уходит.

Сажусь на место и долго прожигаю взглядом эту девицу, которая всё же улыбаться умеет, но, видимо, не мне. Шишов напомнил о Новом годе, и Каролина пойдет со мной. Знаю ещё от Кати, что этот праздник они всегда встречали вдвоём, но не в этом году. А оставить её одну дома будет свинством с моей стороны.

– Поедешь и купишь себе наряд для новогодней ночи, – то ли приказываю, то ли сообщаю, сам запутался уже.

– Как скажете, – пожимает плечами, будто ей на всё похрен.

Нет, так дело не пойдёт. Мне не нужна бездушная кукла.

Глава 10

Лина

Однажды мне моя бабушка сказала, что если в твоей жизни всё стало хуже, чем было, значит, ты не была достаточно благодарной. Я не понимала, как моя неблагодарность может повлиять: если я не сказала спасибо вчера, значит, сегодня у меня будут какие-то проблемы, или как? Сегодня я могу ответить на этот вопрос. Сегодня я очень хорошо понимаю, что имела в виду бабушка.

Когда меня против воли привели в чужой дом – я жаловалась. Меня отпустили на работу, я была свободна, не полностью, но могла с подругой увидеться, кофе в любимом кафе выпить, но опять мне не нравилось, что мою жизнь контролировали. А надо было сказать спасибо за то, что имела. Понимаю это только сейчас, спустя месяц моего заточения. Нет, раньше я была свободной, сама за себя решала простые вопросы, например, что есть, пить или надеть. Но не теперь.

После той поездки в больницу я сломалась, мне вдруг стало плевать на всё, в том числе на саму себя. Бороться за себя, свою жизнь и свободу расхотелось окончательно. Решила, что пусть будет так, как хочет он, не буду противиться, испытывать его терпение на прочность, трепать себе нервы и рисковать жизнями ни в чём не повинных людей. В больнице он показал своё истинное лицо. Марат Самойлов страшный человек.

Однако, несмотря на это, после моего первого рабочего дня Марат спокойным тоном, не приказом, я бы даже сказала попросил перестать вести себя, как настроенная на действия кукла. Обещал, что если я буду себя хорошо вести, то также и он будет нормально ко мне относиться. И он сдержал обещание.