Опекун. Вне закона

– Либо извинишься, либо я сейчас же отведу тебя в «забегаловку у дороги», и ты на себе узнаешь, что значит еда с пола…

– Марат! – возмущённо обращаюсь к нему. – Палку не перегибай, – требовательным тоном говорю.

– Спасибо за тёплый приём, – встав на ноги, Амина делает кривой реверанс. – Позвольте ретироваться, господин, – бросает и уходит из столовой.

– Наказание, а не ребёнок, – вздыхает Самойлов и продолжает есть, словно ничего и не было.

– Недолюбленный ребёнок, – поправляю его я.

– У неё было всё, что она хотела! – восклицает муж.

– Кроме родительской любви, в частности, отцовской, – задумчиво проговариваю.

Я сама выросла без отца, но мама любила меня за двоих, и пусть у меня не было всего, что я хотела, но я была счастливым ребёнком. А Амина явно не знает ничего о счастливом детстве, и её поведение некий протест. Девочка возвращает то, что получила, собственно, любви ей никто не дарил, и она отвечает тем, что имеет.

– Виноватым меня ещё сделай, – вздыхает Марат.

– Я это и имела в виду, – подтверждаю.

– Каролина…

– Просто будь с ней помягче, – перебиваю милым голосом. – Вот скажи, когда ты в последний раз интересовался её делами? Не учёбой или тем, остались ли у неё деньги на проживание, а личными делами?

– Я…

– Ты каменная глыба, – снова не даю ему договорить. – Она подросток, гормоны сейчас бушуют, мальчики вокруг крутятся. Она только взрослеть начинает, может, у неё десятки вопросов, на которые ответа нет, и дать их некому. Вы с Женей отправили её учиться бог знает куда, к чужим… надеюсь, хоть мать интересуется её делами, – вздыхаю, искренне жалея эту девочку.

– Это вряд ли, её интересуют мужики и толстые кошельки, – задумчиво произносит Самойлов.

– Попробуй поговорить с ней как отец…

– Я с тобой-то слов не нашёл, а с ребёнком и подавно, – признается, и я улыбаюсь.

– Не надо думать, просто открой душу, – сжимаю его пальцы.

– Угу, это ведь так просто, – иронично бросает.

– Не сложнее, чем заводы отбирать, – усмехаюсь я.

Иногда не верится, что мы дошли до таких времён, когда я могу что-то требовать, возмущаться, и мне за это ничего не скажут. И тем более трудно поверить, что я могу пошутить на такие темы, раньше меня это в ужас приводило.

– Нашла, с чем сравнивать, – хмыкает Марат. – Ужин очень вкусный, несмотря на то, что с грязного пола, – посмеивается, а меня так радуют наши отношения, что не передать словами.

– Значит, буду только так готовить, раз моему мужу нравится, – тихо говорю и подаюсь вперёд.

– С твоих рук мне всё нравится, – сказав это, Самойлов подносит мои пальцы к своим губам.

– Какой кринж, – раздаётся за спиной.

– Не понял? – нахмурившись, Марат смотрит поверх моей головы.

– Не удивлена, – отвечает Амина. – Я ухожу, – добавляет.

– Куда? Ты время видела? – возмущается Самойлов.

Если он сейчас не отпустит её из дома, то отношения с ней он точно не наладит. С одной стороны, я понимаю, время позднее, ей пятнадцать, но с другой – она полтора месяца бродила по Европе, и это не считая того, что она учится в иностранном колледже. Запретить ей уходить, как минимум, глупо.

– Видела, папочка, – кривит голос девочка. – Не бойся, «Спокойной ночи, малыши» не пропущу, – бросает и, судя по шагам, уходит.

– Амина! – рявкает Марат, но уже в пустоту. – Твою же мать, нервов не хватит, – вздыхает и достаёт телефон. – Валера, – говорит в трубку спустя нескольких секунд. – За Аминой езжай, – коротко бросает и отключается.

– Тяжело будет, – произношу и, встав, принимаюсь убирать со стола.

– Ремня надо было вовремя ей…

– Глупости не говори, с детьми надо находить общий язык, искать подход, ремнём ничего не сделаешь…

– Меня так воспитывали, – встав следом за мной, помогает отнести тарелки на кухню.

– Поэтому и вырос таким злым, – насмешливо бросаю.

– Это я злой? – поставив посуду в раковину, он ловит меня за талию и прижимает спиной к своей груди.

– Не я же, – со сбитым дыханием отвечаю, уже чувствуя, как внизу живота собирается комок от того, что горячие губы прижимаются к нежной коже шеи.

– Ну будем исправляться, – подхватывает меня на руки под мой крик.

– Куда? – спрашиваю с улыбкой, когда он несёт меня в сторону спальни.

– Ты мне кое-что задолжала, – смотрит затуманенным взглядом, от которого у меня внутренности скручивает.

Глава 21

Лина

Едва успеваем скрыться за дверью нашей спальни, как Марат ставит меня на пол, прижимает к своей груди и начинает целовать с безумным голодом. Словно подростки, у которых гормоны бушуют, мы раздеваемся на ходу, сбрасывая одежду куда попало. Столько месяцев замужем за этим мужчиной, но до сих пор удивляюсь его пламенной страсти. Врут те, кто говорит, что с возрастом у мужчин снижается либидо.

Оставшись в одном белье, Самойлов поднимает меня на руки и бросает на мягкую кровать. Сам остаётся стоять рядом, осматривая моё полуголое тело, которое покрывается мурашками под его затуманенным похотью взглядом.