Опекун. Вне закона

Наладить отношения с подростком, который даже говорить с тобой не имеет желания, весьма сложно. Однако мы стараемся, и особенно удивляет терпение Марата, прямо горжусь им, что не срывается, не орёт и, тем более, не приказывает. Хоть и заметно, как ему сложно, но очень радует, что он старается. Сегодня Самойлов вывел нас в ресторан, такой семейный выход в свет, вот только напряжены все, ну кроме Амины. Она сидит с таким видом, словно её привезли не покушать вкусно, а на расстрел.

– Вы уже выбрали, или, может, посоветовать что-то? – вежливо интересуется официант.

– Мне самое дорогое блюдо, – отвечает Амина, даже не взглянув в меню. – И шампанское, тоже самое дорогое, – добавляет, и я поджимаю губы.

– Блюдо принесите, а шампанское смените на сок, – проговаривает Марат. – А лучше молоко, для детей полезнее, – сказав это, он переводит взгляд на Амину.

– И соску, пожалуйста, а то вылью ещё всё на себя, – произносит, но смотрит на отца уничтожающим взглядом.

М-да, яблоко от яблони.

– Простите? – удивлённо вскидывает брови официант.

– Идите, – отмахивается от него Марат. – И давно ты шампанское пьёшь? – спрашивает и делает глоток воды, изображая спокойствие.

– А ты давно моей жизнью интересуешься? – фыркает в ответ девочка.

– Могла бы одеться нормально, мы в приличном месте, – кривит рот Самойлов.

– Я нормально одета, и мне это «приличное место» до одного места, как и твоё мнение, –выплёвывает с обидой Амина, а краснеем мы с Маратом, только я от стыда, а он от злости.

– Послушай сюда… – поворачивается к девушке.

– Амина, расскажи о своих каникулах, где была, что видела? – влезаю я, иначе уйдём отсюда со скандалом.

Муж смотрит на меня, и я одними глазами умоляю его сдерживаться.

– Была там, где тебе и не снилось, и видела то, что ты видела только по телевизору, – отвечает, хитро улыбаясь.

– Амина! – скрипит зубами Самойлов.

Я понимаю, что Амина обижена на отца и своими выходками показывает это, но я уже устала слушать их перепалки и оскорбления от избалованной девочки. А что я сделаю? Ответить ей грубостью, значит усугубить ситуацию. Продолжать попытки наладить с ней отношения? Пока что всё в пустую, она меня за человека не считает. Обращается ко мне как к прислуге, даже я себе такого не позволяю с Мариной.

– Брось, Марат, всё нормально, – вымученно улыбаюсь.

– Что с тобой не так? – игнорирует меня и обращается к дочери. – Любой твой каприз выполняется, покупаешь себе всё, что хочешь, путешествуешь куда угодно, что тебе не нравится?

– Новая мамочка, например, – пожимает плечами.

– Амина, я не претендую на роль твоей матери и, тем более, не собираюсь забирать у тебя с отцом время, – милым голосом проговариваю.

– А тебе и стараться не надо, у меня и так отца не было, а ты родишь ему нового ребёнка, и он про старого забудет, – говорит с улыбкой, но в глазах столько боли, что мне самой плакать хочется.

– Ты беременна? – смотрит на меня выпученными глазами Марат.

– Я…

– Самойлов, я тебя сто лет не видел, – не даёт мне договорить подошедший к столику мужчина.

– Макаров? – Самойлов переводит удивлённый взгляд на высокого и пузатого мужичка. – Я думал, ты давно мёртв, – смеётся и встаёт из-за стола.

– Не дождётесь, – хмыкает Макаров, как оказалось, и заключает моего мужа в объятия. – Какие у тебя прелестные спутницы, – осматривает Амину, потом меня.

Мужчина смотрит долго, в какой-то момент прищуривается и словно что-то вспоминает.

– А вы случайно с Екатериной Аксёновой не родственники? – напоминание о маме комом в горле застревает.

– Пойдём поговорим, – моментально влезает Марат и уводит старичка к выходу на террасу, но тот всё равно долго и странно на меня глазеет.

– Что, один из твоих бывших? – усмехается Амина. – Кастинг был, выбрала самого богатого?

– Знаешь…

– И знать не хочу, – нагло перебивает и, встав на ноги, уходит в сторону уборной.

Оставшись одна, я тяжело вздыхаю и тяну руку к бокалу вина, но тут же её одёргиваю и беру стакан с водой. Сижу одна долго, ни Марата, ни Амины нет, даже когда официант приносит заказ. Смотрю на свою тарелку и не могу понять, почему я заказала рыбу, если я её терпеть не могу. Да, когда выбирала, мне она показалась очень аппетитной, но сейчас выглядит… не очень, мягко сказать. Оформлена красиво, лимонный соус, дольки помидоров, зелень, но… меня тошнит.

Выбегаю из-за стола, стараясь не сильно кривитья, чтобы не портить аппетит другим посетителям. Захожу в уборную и почти падаю, склоняясь над унитазом. Боже, хорошо, что добежала, вот позор бы был, и Марат вряд ли был бы в восторге. Мы едва порог ресторана переступили, как его начал приветствовать каждый второй.

– Это пушка, – раздаётся знакомый голос, и я затихаю.

Некрасиво подслушивать, но я ведь не специально. Стою в кабинке туалета с закрытой дверью, и я ни в чём не виновата, чистая случайность.

– Теперь с пруфами на руках я победила уже, – продолжает Амина, судя по всему разговаривая по телефону. – Томас, не будь токсиком, я сама решу, хейтить её или нет. Ты мой краш или кто?

Господи, я что такая старая? О чём говорит эта девочка?