Опекун

— Держись крепче, — сказал я. И мы галопом дали два круга по квартире. Машка визжала. На кухне я встал на дыбы, поймал падающую девочку. Налил воды из фильтра и протянул ей стакан.

— Попей, пожалуйста.

Маша попила, икнула, снова попила. Я сел за стол, посадил ее на колени, вытер не успевшие высохнуть слезы, и сказал:

— Ну, что за фигня с этими айфонами. Рассказывай.

Оказалось, что во время урока физкультуры, когда все вещи оставались в классе, у Маши пропал айфон. На перемене она полезла по портфелям искать, кто взял. Ее за этим занятием и засекли. А так как у Иры Белявской тоже в этот же день пропал айфон (в классе было только два айфона), то обвинили в этом Машку.

И поэтому меня на завтра вызывают в школу. Разбираться.

— Фигня, — махнул рукой я, — если бы у тебя нашли чужой айфон, а так у тебя украли, у девочки этой украли. Ты ни при чем. Разберемся.

— Я им это же и сказала, они не верят, говорят: «воровка».

— Плюнь, Маш. Я схожу в школу, и все будет нормально.

В школе царил театр абсурда. Машку действительно обвинили в том, что она сперла телефон. Требовали, чтобы вернула, или чтобы я компенсировал потерю. Маразм!

А вот в то, что пропал и ее собственный, нам не особо поверили.

Машка, боясь, что украдут, никому свой айфон не показывала и доставала только где-нибудь в укромном уголке. Никто и не знал, что у нее он был. Конспиратор, блин. Однако незадача, сперли все равно.

В общем, была война, но мне удалось отбиться от обвинений этой учительско-родительской своры, и поле боя мы покинули с высоко поднятыми головами.

Сразу же из школы пошли и купили новый. Тут уж было дело принципа.

Вечером позвонила тетка из опеки и сказала, что хочет нас навестить. Мы договорились на завтра, на время, когда Маша вернется из школы. Я объяснил, как добраться, мог бы, конечно, предложить встретить у метро, но мне было лень.

До прихода опекунши я покормил Машку обедом в кафе под домом, сам есть еще не хотел. Мы купили торт и стали ждать инспекции.

— Как в школе? С айфоном больше не приставали? — спросил я, положив перед Машей гроздь винограда.

— Не, — лаконично ответил она.

— Как Ира Белявская? Злится на тебя?

— Не знаю, — Маша пожала плечами. — Я с ней не говорю.

— А с другими девочками? Ты совсем ни с кем не дружишь?

Маша выплюнула косточки, но промолчала, снова пожав плечами.

— А мальчики? — автоматически спросил я, в общем-то, понимая бессмысленность вопроса. Мала еще.

— Мальчишки просто дураки, сиротинушкой дразнят.

— Так ты и есть сиротинушка, чего обижаться-то? — засмеялся я.

Маша молча ела виноград.

— У тебя скоро день рождения. Хочешь, мы устроим праздник для твоих ребят? — высказал я пришедшую вдруг в голову мысль.

— Это как? — удивилась Маша.

— Ну, есть разные варианты, — по ходу соображал я. — Можно просто принести в класс после уроков пирожные, пепси, там, конфетки-бараночки. Можно даже мелочевку какую-нибудь купить и каждому подарить. Машинки, куколки, игрушки какие-нибудь. Можно в кафе всех позвать, там праздник устроить. С шариками, песнями и плясками. Можно не всех, а только кого ты пригласишь. Можно дома все это сделать. Вариантов много. Главное, чтобы ты захотела. Можно Чебурашку и Крокодила Гену позвать, чтоб развлекали вас.

— Живых? — виноградинка выкатилась из открывшегося рта ребенка.

— Ну, актеров, понятно. Живые-то они только в мультике.

Маша подобрала ягоду, сунула в рот. Проживала, выплюнула косточки:

— Бабла, наверное, до хрена будет стоить, — задумчиво произнесла она.

Я заржал в голос.

— Ну, не так уж и много, — отсмеявшись сказал я. — Не коньяком же вас поить надо.

Тут зазвонил мобильный. Инспекторша заблудилась где-то рядом с домом. Я объяснил, как найти, и включил чайник.

Когда инспекторша позвонила в домофон, чай был готов. Я помог ей снять плащ и провел по квартире, показал, где спит, где занимается девочка.

Маша на кухне разливала чай и раскладывала по тарелкам торт.

— Я поговорю с девочкой? Вы не возражаете?

Я широко развел руками,

— Конечно, нет, — улыбнулся я.

— Ты помнишь, как меня зовут? — садясь за стол, спросила Машу инспекторша.

Та отрицательно помотала головой.

— Татьяна Андреевна.

Маша кивнула.

— Ты уже сегодня обедала? — спросила Татьяна Андреевна.

Маша снова кивнула.

— А посуду уже успели помыть? — оглядела кухню инспектор, — или у вас посудомойка? — вопросительно взглянула она на меня.

— Я в кафе обедала, — сказала Маша.

— У нас кафе под домом, — объяснил я. — Вполне приличное. Мы там часто едим. Я не очень люблю готовить, поэтому и посудомойки у меня нет.

— А виноград это ты не доела? — кивнула на тарелку с недоеденной гроздью и горкой косточек инспекторша.

— Я, — ответила Маша, — потому что вы пришли.

— А ты часто ешь фрукты?

Маша пожала плечами, —

— Не знаю. Ем.

— А вот вчера, какие ты ела? — продолжила допрос Татьяна Андреевна.

— Вчера? — Маша задумалась. — Ну, персики, виноград, яблоко еще. А еще утром он мне делает апельсиновый сок, — вдруг встрепенулась она, — каждый день, вот.

— Да нет, голодом не морю. Все в порядке у нас, — улыбнулся я.