Опекун

Хорошо, что сейчас осень и на нас надето много одежды, — подумал Сергей, поправляя полы куртки и вспоминая соответствующие страницы «Ады» Набокова. — Вот суки! Господа, вы суки! — отправил он мысленный привет доктору и писателю.

Сергей откинул спинку сиденья и сдвинулся еще немного назад.

Дальше учились переключать передачи, заводить машину и трогаться.

Благородный вольво дергался, глох, вздрагивал, и при попытках завести работающий двигатель недовольно скрежетал.

Через час устали все: Маша, Сергей и вольво.

— Ну, что же, — подвел итог мучениям Сергей, — для начала неплохо. Через неделю-другую поедешь. Слезай.

Довольная Машка перевалилась на пассажирское сиденье, оставив грязный след от одной кроссовки на куртке Сергея и наступив второй на свой рюкзак.

— Зараза! Лень тачку обойти было?

— Ой, я нечаянно.

— Ладно, поехали домой. Ну, к тебе в смысле, — вздохнул Сергей.

— Поехали, — девочка тоже вздохнула, потом спросила: — Еще учиться будем? Мне понравилось.

— Обязательно.

Раздался звонок в дверь. Сергей удивился, что не в домофон: «Кто-то из соседей», — подумал он и пошел открывать.

На пороге стояла улыбающаяся Маша.

— Машка! — закричал Сергей, хватая, целуя и затаскивая девочку в квартиру. — Ты с ума сошла! Меня же посодют!

— Никто тебя не посадит. Он на три дня уехал. Наготовил мне еды и уехал.

— А ты? Как ты добралась? Чего не позвонила, я бы забрал.

— Я побоялась, что если позвоню, ты не приедешь, побоишься. А добралась нормально, на метро.

— А от метро-то как? — Сергей поспешно стягивал с девочки куртку.

— От метро пешком, номер маршрутки не помнила.

— Далеко пешком-то.

— Не, не далеко, минут двадцать всего, да я почти бежала.

Сергей развязывал шнурки кроссовок,

— А куда он уехал, ты знаешь?

— Нет, не знаю. Он не сказал, сказал только, что на три дня.

— Хвоста не привела?

— Какого хвоста? — не поняла девочка.

— Лисьего или волчьего, конский-то у тебя свой есть, — улыбнулся Сергей, целуя волосы девочки и вдыхая их запах.

— Он с сумкой уехал. Вряд ли ему с сумкой будет удобно следить за мной.

— Ну, будем надеяться, — вслух сказал Сергей, подумав при этом: «Блин. Жопой чувствую — провокация. Ах, Аркаша, Аркаша, я ведь и убить могу, если что. Хотелось бы, чтобы ты это понимал».

— Я так соскучилась, — Маша повисла у Сергея на шее.

— Ну, пошли лапы мыть.

В ванной, пока Сергей мыл ей руки, Маша изо всех сил спиной прижалась к нему.

— Машка, — Сергей поцеловал ее в макушку, — ты меня сейчас свалишь на фиг. Не пихайся.

— Есть будешь? — спросил он, берясь за полотенце.

— Yes.

— У меня пицца.

— Супер.

После ужина, добив пиццу бутербродами с красной икрой, Сергей повел Машу в спальню…

Они вышли на балкон,

— Вот, Машенька, смотри, — Сергей широким жестом указал на росшую рядом с домом березу. — Эта березка растет так близко к дому, что ее несколько раз хотели срубить. Но не срубили. Причина мне не известна, наверное, та же, по которой сих пор не установили шлагбаум при въезде во двор. Обычная наша неизвестная причина.

Посмотри, Маша, как березка тянет свои ветви к нашему балкону. Протяни ручку, погладь ее тонкие веточки, сорви последний, оставшийся золотой листочек, скажи березке спасибо.

Маша удивленно посмотрела на Сергея.

— Сереж, ты чего?

— Ничего, — Сергей вдруг влез на ограждение балкона, встал, придерживаясь за алюминиевую раму остекления.

— Ой! — испуганно воскликнула Маша.

— Просто мы должны быть благодарны березке и дядям, что по раздолбайству ее не срубили. — Сергей шагнул с балкона и наступил на толстую ветку, рукой ухватившись за другую. Стоя на березе, он развернулся и протянул руку Маше.

— Залезай на балкон, — велел он девочке.

— Зачем? Что ты делаешь?

— Это наш путь отхода, — объяснил он. — Если ночью услышим звонок в дверь, то хватаем шмотки в охапку и валим из дома. Одеваться внизу будем. Ну, залезай. На балконе табуретка стоит. Не бойся, я уже так лазил.

Маша встала на табуретку,

— Ой! — сказала она, глянув вниз.

— Смелей, вниз не смотри, смотришь только на меня. Если испугаешься, сидеть мне три года. В тюрьме. Сейчас тренировка. Чтобы в случае чего — без неожиданностей.

Маша неуверенно наступила на край ограждения, взялась за край рамы.

— Машка! Соберись! — прикрикнул Сергей. — Посмотри, куда будешь наступать. Так, теперь давай руку. Все, не бойся, я тебя держу. «Скалолаза» со Сталлоне смотрела?

— Нет.

— Хорошо, я пошутил. Шагай.

Маша шагнула на ветку, Сергей ее дёрнул, Маша сделала еще шаг, и они оказались около ствола дерева.

— Так, теперь слезаем. Давай я вперед, ты за мной. Я твои ножки буду ставить. Ты когда-нибудь по деревьям лазила?

— Нет.

— Вот сейчас и научишься. Не сложнее, чем на велосипеде кататься.

— Не холодно? — спросил Сергей парой веток ниже.

— Нет, жарко, — сдавленным голосом ответила Маша.

— Страшно?

— Уже нет, сначала было.

— Молодец, мы почти внизу. С последней ветки надо будет прыгать.

— Ой.

— Не «ой», а фигня. Повиснешь как на турнике, руки отпустишь, я тебя поймаю.

Маша разжала руки, Сергей поймал и прижал к груди.

— Молодец, солнышко. Я тебя люблю.

— Я тоже, — ответила девочка, пытаясь попасть губами в губы Сергея.