Опер Громов. Дело о призраке старого театра

–Громов, как всегда, промолчал и что-то записал в свой блокнот. Соколов уже хотел спросить у него, что он думает по этому поводу, но не спел, потому что в этот момент снова заговорила Елена:

–Давайте поступим так: Михаил, как и планировал, поедет к Гвоздиковой, а мы с Анатолием поедем в театр и посмотрим, что там случилось, с собой ещё Евгения Петровича возьмём. На обратном пути к Крынкину заедем, он живёт рядом с театром.

–Оперативники с ней согласились. Елена Николаевна взяла нужные документы, дала адрес Гвоздиковой Михаилу, и они все вместе вышли из кабинета. Уже через пять минут Громов на своей «Ниве» ехал по адресу Лидии Гвоздиковой, а Анатолий, Елена и Евгений Петрович отправились в театр. Михаил, находясь в своих размышлениях по поводу происходящего в театре, не заметил, как уже оказался во дворе дома Гвоздиковой. Как оказалось, она тоже, как и Крынкин живёт недалеко от театра. Это был маленький уютный тихий дворик с раскидистыми деревьями, которые создавали большую тень и прохладу. И всего с тремя небольшими четырёхэтажными домами. Громов вышел из машины, во дворе под тенью деревьев было настолько прохладно и свежо, что не хотелось уходить, но работа не ждёт. Михаил постоял ещё немного и зашёл в нужный подъезд, где царили тишина и прохлада. Парень поднялся на последний этаж, площадка была не большой и уютной, всего три квартиры и лестница, ведущая на чердак. Молодой человек подошёл к нужной двери, она была из красивого резного дерева и нажал кнопку звонка. Из-за двери послышалась тихая, нежная и красивая мелодия. Громову послышалась какая- то возня, через секунду всё стихло и усталый женский голос спросил:

–Кто там?

– Лейтенант Громов, мы вчера с вами в театре беседовали. Извините что потревожил, но появились ещё кое -какие вопросы.

–Ответил Михаил и показал в дверной глазок развёрнутое удостоверение. На несколько секунд наступила тишина, потом щёлкнул замок и дверь открылась. На пороге возникла молодая девушка с измождённым и уставшим лицом. Светло-русые волосы спускали до плеч. Большие, грустные и какие-то потухшие голубые глаза смотрели куда-то сквозь Громова. Одета она была в банный халат персикового цвета.

–Заходите.

–«бесцветным» голом сказала девушка и тут-же добавила, пропуская Михаила в квартиру:

–Вы извините, что я так выгляжу, я почти всю ночь не спала, вот душ минут десять назад приняла.

–Всё нормально, я всё понимаю.

–Ответил ей Громов, успокаивающим, мягким голосом, заходя в квартиру. Квартира была не большой, но уютной: крохотный коридор, в котором была только обувница и вешалка, маленькая кухня и гостиная и ещё, судя по всему, была спальня.

–Идите за мной.

–Всё таким же «бесцветным» голосом сказала Гвоздикова и пошла в гостиную. Михаил пошёл вслед за ней. Его опять охватило это странное чувство-ощущение, как будто всё это уже происходило, но на этот раз оно было немного другим. Молодой человек понял, что он уже почему-то заранее знает, что нужно делать и какие вопросы задавать. Гостиная была тоже не большой: угловой диван занимал почти всё пространство справа от двери на противоположной стороне стояло с несколько шкафов и не большой сервант, на стене-телевизор.

–Что вы хотели у меня узнать?

–Спросила девушка без эмоциональном голосом и, тяжело вздохнув, села на диван.

–Извините, что приходится вам напоминать, но вечера вы сказали, что увидели мужа в луже крови и это было ужасно, но дело в том, что со слов вашего же директора вы упали в обморок до того, как он успел что-либо сказать, так как же тогда вы узнали про кровь?

–Ответил Громов и достал свой блокнот.

–Я почти ничего не помню из вчерашнего вечера, всё как в тумане. Я до сих пор в шоке. Когда меня несли в гримёрку, по дороге может кто-нибудь говорил об этом, или может потом кто заходил и рассказал.

–Ответила девушка, ей явно было тяжело вспоминать вчерашний вечер.

–Михаил что-то записал в свой блокнот.

–У меня есть ещё вопрос.

–Снова заговорил Громов.

–Он может показаться не корректным, но я должен спросить. Говорят вашего мужа любили женщины, вы что-нибудь знаете об этом?

–Да, я в курсе, но мне он был верен и не изменял, если вы об этом.

–Ответила Лидия и тут-же добавила:

–Извините, ещё вопросы будут, я устала и что -то мне не хорошо.

–Она действительно выглядела «разбитной» и даже подавленной.

–Громов сделал кое -какие записи у себя в блокноте, после чего ответил:

–Ещё один вопрос, что у вас со щекой?

–Он только что заметил, что у девушки по правой щеке что-то размазано, хоть оно почти сливалось с кожей вокруг, но явно было не много темнее.

–На какой щеке?

–Гвоздикова так удивилась и даже опешила от такого вопроса, что Михаилу на мгновение показалось, что от подавленности и «разбитости» не осталось и следа. Но Лидия мгновенно взялся себя в руки и ответила всё тем же «бесцветным», но уже немного резким голосом:

– Это наверно я когда спала, просто отлежала щёку и всё и вообще, что за странные вопросы? Если это всё, я прошу вас покинуть мою квартиру. Я себя плохо чувствую, хочу остаться одна.

–Молодой человек снова что-то записал в свой блокнот и сказал: