ОПЕР, или В городе нашенском

Хотел добавить «босс», но какой он теперь мне босс, так, временный работодатель. Дома, конечно, хорошо, но и пять штук на дороге не валяются. А может, вообще остаться в морях, мне это дело нравится… Согласился я ещё потому, что точно знал: Вика не будет против. Её правило: мужчина сам решает, сам знает, как ему поступать. Если бы она попросила меня никуда не уходить, разве я бы согласился на этот вояж?

Опять в рейс

Итак, я должен сопроводить Георга к постоянному месту жительства. Аспирант уже суетится по этому вопросу. Буквально на днях всё решится. Вика, как я и ожидал, совсем не против, чтобы я снова поработал моряком.

Прошла неделя, я оформлен боцманом на судно, которое через пару дней уйдёт на Австралию за зерном. Это наш попутный транспорт. Когда дело организовывает Аспирант, то осечка практически исключена. Как и планировалось, через двое суток мы покинули порт, а ещё через двое встретили в открытом море яхту, которая просила помощи, заболел владелец. Он почему-то путешествовал в одиночку. Мы сбавили ход, яхта подошла под пятый трюм, и мы грузовым краном подняли её на борт. Через час наше судно шло с прежней скоростью, а яхта, опутанная тросами крепления, надёжно стояла на крышке пятого трюма. Владелец этого небольшого судна, то есть Георг, всё болел. Это отмазка для экипажа, чтобы разговоров меньше было, мол, возят за бабки кого ни попадя, а деньгами за это не делятся. И чтобы не подвести капитана, команде понемногу выдаётся водка. Никто, вроде, не внакладе. Пролетело пятнадцать суток, и яхту вернули на воду. Георг был доволен и чувствовал себя просто отлично, ведь до его постоянного места жительства оставалось всего каких-то сто миль. Он благополучно прибыл в страну своей мечты, а я остался на борту до захода судна в один из российских портов. Для меня всё получилось не совсем хорошо. Пять тысяч американских долларов, полученных от Георга, конечно, грели душу, но загрузиться и вернуться назад в Россию не получилось. Вернее, загрузиться-то загрузились, а вот снялись не домой, как это планировалось, а на Европу, а точнее, на немецкий порт Гамбург. Такой подлянки я не ожидал, хотя переадресация – обычная морская практика. Моё пребывание на борту океанского лайнера растягивается на неопределенный срок. Я огорчен, но не очень. Лично у меня всегда есть возможность бросить всё и свалить из любого порта мира. Но это в том случае, если бытие на судне станет невыносимым. Когда в кармане лежит пять тысяч, работать за пятьсот в месяц как-то не хочется. Я не собираюсь сильно напрягать работой матросов и вообще удивляюсь, как люди работают за такие деньги. И самое странное, что работают очень даже хорошо.