Опер-мечник

— Да что же я лежу, — и принялась молниеносно раздевать мужа.

Из кровати они в тот день не выбрались — любили друг друга страстно и самозабвенно. Потом, конечно, было корыто горячей воды, обед и ужин подавали в спальню. Беата с непритворным рычанием набрасывалась на Пашку, стремясь компенсировать столь долгое плотское воздержание. Ночью, охрипнув от собственных стонов и чувствуя себя счастливой, наконец, заснула. Пашка с некоторым изумлением поглядывал на любимую женушку, досель не проявлявшую столь дикого темперамента. А впереди предстоит свидание с Мелой — императрицей Тарагона — та еще штучка. Хорошо, магический артефакт спасает. Опер рефлекторно прикоснулся к кольцу, надетому на основание мужской гордости.

— Все, спать, завтра навалится куча дел, но сначала разобраться с гарнизоном. Тот факт, что от стражников на воротахнесло свежим перегаром, его взбесил.

"Преподам вам урок армейской дисциплины, будете у меня сапоги через голову обувать" — с такими благостными мыслями герцог и уснул с легкой улыбкой на лице. Утром, не будя Беату, Пашка оделся и выскользнул из спальни. Удовлетворившись на кухне куском пирога с зайчатиной и запив бокалом белого вина, отправился в казарму. Увиденный бедлам привел его в крайнее раздражение. Грязь, прелая солома на полу — сплошная антисанитария. Часть солдат занималась со сранья пьянством, черпая кружками из пузатого бочонка пиво, другие играли в кости, а некоторые спали, не обращая внимания на общий галдеж.

— Встать всем, построиться на плацу. Капитана ко мне, — гаркнул Пашка.

Немая картина — служивые замерли в нелепых позах. Чернота, выйдя на плац, демонстративно посматривал на часы. Через долгих десять минут гарнизон выстроился перед ним в шеренгу, но в каком виде. Полуодетые и расхристанные, с заспанными рожами, один боец вообще стоял босиком, поджимая поочередно стынущие ступни. Его опер выгнал в казарму обуться. Прибежал капитан Баруда, жующий на ходу.

— И это называется воинство? Да маму вашу через коромысло, сброд, а не солдаты!

Вызванный главный тюремщик, он же надзиратель, выдал двум нерадивым солдатам (первыми встретившими герцога) и капитану по десять плетей. Остальных воинов, предварительно обматерив, Пашка услал в казарму наводить порядок.

— Быть на плацу через час, — коротко бросил он и отправился в трапезную.

Беата, весело сверкая озорными глазами, принялась обихаживать мужа, подкладывая самые лакомые кусочки.

— Погодь, милая, объясни для начала, куда делся старый капитан? Почему стражники в таком непотребном виде?

Жена, резко опечалившись, поведала:

— Полтора года назад капитан и двадцать семь воинов погибли в случайной стычке с наемниками. Сцепились в трактире в нашем городке. Небольшая война приключилась — отряд наемников, остановившийся на постое, насчитывал семьдесят пять человек. Много наших солдат полегло, у наемников кроме луков и арбалеты были. Почти половина стражи полегла, — вздохнула Беата.

— Да, дела тут у вас творятся, — покачал головой Чернота.

— А что мои друзья-товарищи? Живы, здоровы?

Беата, положив руки на скатерть, отрапортовала:

— Ливэн теперь первый министр, Орест — военный министр, да, ты знаешь, он ведь женился год назад. Жена — герцогиня Ирэна Кибела д" Радис. У Пако в семействе прибавление — второй мальчик родился. А Гидо удалился от дел в свой родовой замок, сущий затворник. Говорят, попивает сильно.

Спустя час наличные вооруженные силы (сто двенадцать бойцов), сопя и пыхтя, нарезали круги вокруг замка. Герцог с площадки донжона подбадривал спотыкающихся зольдатиков криками одобрения. Опер решил проверить заодно и состояние артиллерии, раз уж забрался на верхотуру. Увиденное безобразие расстроило. Дула в пушках заросли паутиной, механизмы неухоженные, кое-где пятна ржавчины. Герцог д'Лоредан с нехорошей улыбкой спустился с башни и направился в арсенал. Тридцать две пищали пребывали в столь запущенном состоянии, что создавалось впечатление, из них вообще не стреляли. Холодное оружие — мечи, копья и доспехи — лежали кучами, покрытые пылью.

Потное и изможденное воинство вновь выстроилось на плацу.

— Пищальники и канониры, два шага вперед, — скомандовал Пашка. — Войтек, — обратился он к тюремщику, — каждому по пять плетей. После наказания чистить пушки и оружие. Баруда, вы понижаетесь на одно звание, отныне вы лейтенант. В арсенале навести порядок, учения и тренировочные бои каждый день.

Напоследок Чернота гаркнул:

— Быстро разбежались и принялись за работу, сучьи дети.

Бойцы порскнули с плаца, что тараканы, почувствовали герцогскую руку. Дальнейшим обходом замковых укреплений остался доволен — ничего не сыпется.

— Пора на обед, — и Пашка через боковую дверь направился в трапезную.

За десять дней, проведенных в герцогстве, зашугал солдатиков до икоты, устроил три раза пушечные стрельбы, гоняя канониров, и пару раз довел Беату до обмороков при отдаче супружеского долга. В конце концов, дорогая супруга намекнула, что пора, дескать, муженьку навестить старых друзей.

— Да и государыня, поди, заждалась, — фыркнула женушка.