Опер. Под гнётом власти

Лиза упала на топчан, обняла себя руками от накативших волн страха и неприятного послевкусия, которое оставила эта непонятная встреча. Скорей бы эксперты подтвердили её невиновность, и Андрей бы её освободил. Что-то нехорошее надвигается.

* * *

Глядя через толстые линзы в белесые старческие глаза, Андрей не верил своим ушам. Что ещё за херня?

– Что ты мне сейчас сказал?

Тот тяжело вздыхает, видать, осознаёт, что несёт дикую чушь. Да выхода, похоже, старику не оставили.

– Сила удара…

– Я слышал и вижу, дядь Игорь. Только и ты, и я понимаем, что чухня всё вот это, – потряс перед экспертом бумажкой с его паршивой подписью. – С высоты роста нормального такого мужика ножичком орудовали. К тому же, я видел тела. По самую рукоять нож входил. Ты что, меня за дебила держишь? По-твоему, одна мелкая девчонка в состоянии уложить трёх взрослых людей, двое из которых полноценные, здоровые мужики? Ты что, дядя Игорь? Думаешь, я свою корочку в переходе купил?

– Я тебе всё сказал, Андрей. Не мешай работать, – старик намылился свалить, но Вербин преградил ему дорогу, оттеснил к шкафчикам с колбами, пробирками и прочей требухой. – Не понял?

– Сейчас поймёшь, – толкнув ногой дверь, чтобы скрыться от посторонних глаз, навис над стариком. – Слушай, дядь Игорь… Я тебе по морде ещё не дал только потому, что уважаю твой возраст и опыт. Но сейчас ты не прав. И лучше бы тебе не морочить мне голову. Мне нужен правдивый отчёт, а не вот это, – снова ткнул эксперту в харю его писанину.

Вербина знали в Центральном все. Знали не только потому, что начальник уголовного розыска и будущий нач отдела, знали его по повадкам и жёсткости. Иногда даже жестокости. Андрею по-другому никак. Если даст слабину, свои же и предадут, всадят нож в спину. Сколько он повидал «правильных» офицеров. Единицы из них дожили до пенсии.

Андрей же не был правильным. Абсолютно. Все знали, на что он способен, и боялись. И его это устраивало. Уважение хорошо, но когда оно не подкреплено страхом подчинённых – пользы не имеет. Люди понимают только язык силы.

– Послушай, Андрюша… Ты если и так все понял, чего меня пытаешь? Мне до пенсии полгода осталось. Полгода! Мне вот это вот всё даром не надо. Я в чужие дела не лезу, просто молча и без ропота делаю, что говорят. Был бы я молодым, повоевал бы, может, вместе с тобой за эту девчонку, а так, извини… У меня у самого трое внуков. Их на ноги надо поставить, выучить…

– Ладно. Понял тебя. Но скажи мне, кто? Кто денег тебе дал за липовое заключение? Стеблин?

Дядя Игорь прикрыл глаза, молча кивнул. Ну, конечно, кто ж ещё? Упырь, похоже, всерьёз решил с Андреем потягаться. Сука.

– У меня к тебе одна просьба. Пока не вноси свой отчёт в базу. Скажи, возникли неполадки или ещё что. Не готов пока, в общем. Дай мне день форы. У тебя проблем не будет, обещаю.

Дядя Игорь виновато опустил глаза, раздувая щёки, выдохнул:

– Хорошо.

В коридоре на Андрея налетел Миха, толкнув его в бок, показал взглядом на курилку. Место не то чтобы безопасное – постоянно кто-то ошивается – но вполне подходящее, чтобы по-быстрому перетереть тему.

Затянувшись дымом, Миха огляделся вокруг, приблизился к Вербину вплотную.

– Появился новый свидетель в деле по резне.

– Дай-ка я угадаю, этот свидетель видел, как Лиза входила в дом своей матери с бензопилой и плакатом «Всех порешу»? – примерно так звучат все доказательства её вины. Будто в дурку угодил.

Но Миха кровожадно ухмыльнулся, качнул головой.

– Ага. Почти. Только не Лиза. Двое мужиков.

– Да ну?

– Говорю тебе. Один из собутыльников приходил к Шилову – ну, сожитель Лизиной матери который. У тех уже гулянка была вовсю, музыка, ор. Он из лифта вышел, а там два мужика какие-то замок вскрывают. Ну и слышал он, в общем-то, всё, что там происходило. Потом мужики свалили. Прямо перед приходом Лизы.

– Где свидетель?

– Пока в допросной закрыли, но лучше его оттуда убрать. Да и из отдела тоже. А то, чувствую, не доживёт наш свидетель до суда.

Вербин усмехнулся, затушил окурок в пепельнице.

– Никуда он от меня не денется.

Дверь в курилку открылась с протяжным скрипом, в проёме показалось лицо Лёши.

– Андрей Константинович? Тут к вам… Из прокуратуры.

– Твою ж мать. Стеблин, тварь, нажаловался, видать. Ладно, пойду покажу им, как усердно мы трудимся. А ты пока спрячь мужика этого подальше.

Миха затянулся дымом, согласно кивая.

* * *

– На выход, Тишина! – прозвучало оглушающе громко в уже ставшем привычным безмолвии.

– А куда? – каждый шаг к выходу из камеры – будто приближение чего-то нехорошего. Она здесь себе психоз заработает, точно.

Дождавшись, пока Лиза выйдет, дежурный захлопнул дверь и склонился к её уху.

– Сейчас пойдём на допрос. Андрей Константинович сказал, чтобы ты собралась и вела себя тихо.

– Что? – Лиза непонимающе затрясла головой. – В смысле тихо?

– Там человек из прокуратуры. – И, выровнявшись, прикрикнул: – Вперёд, Тишина!

Человек из прокуратуры. Это что же получается? Её делом занимается сама прокуратура, а у Андрея связаны руки?