Опер против маньяка

— Сукнин — крупный самарский предприниматель. Хочет Иван Афанасьич спонсорские деньги вложить в какой-нибудь московский театр.

Любезно светя карими глазами с полной физиономии, главбух представился:

— Семен Викторович Быловский.

— А меня можно просто — Сергей. Я у Сукнина вроде секретаря.

Быловский словно учуял настоящую профессию Кострецова и уточнил:

— Охраняете?

— Телохранитель у него другой. А я на подхвате по менеджерской части. И билеты на самолет беру, и в гостинице шефа обустраиваю, да масса дел… Сегодня с Иваном Афанасьичем разминулись, а собирался он к вам. Извините. — Сергей поднялся, делая вид, что собирается уходить.

— Сидите, сидите! — воскликнул Быловский. — Может, ваш шеф через несколько минут и появится. А почему, интересно, он решил московскому театру помочь?! В Самаре же свои театральные учреждения есть.

Кострецов уселся поудобнее.

— Имеются. Но подай Афанасьичу столичный театр… Мы в Москве на несколько дней, потом на бархатный сезон летим отдохнуть в Ниццу. Любо шефу здесь в театре благодетелем побыть. Вокруг артистки и все такое.

Быловский качнул пиками ухоженных усов, ласково улыбнулся.

— К такому спонсору в любом театре уважение. Ивану Афанасьевичу сколько лет?

— Да, наверное, ровесник вам.

— О-о, — протянул многозначительно главбух, — самый возраст, чтобы хорошо понимать прим сцены, и особенно молодых, многообещающих во всех отношениях.

Кострецов с возбуждением проговорил:

— Мы, волжские, все по-старинному стараемся. Вот Островский в пьесах купечество описывал. Загляденье! Должны и современные богатые люди меценатами русскому искусству быть.

— А не чувствуется у вас, Сергей, волжского акцента, — произнес въедливый главбух.

— Обтесался, — скромно ответил капитан. — Учился в московском вузе, даже женат на москвичке был. Но не прижился у вас, потом Сукнин позвал.

— А где учились? — очень вежливо продолжил Быловский.

Кострецов мрачно взглянул.

— Господин Быловский, вы не очень много вопросов задаете? Дальше, возможно, поинтересуетесь, как Сукнин свои капиталы заработал?

Быловский даже привскочил, дернул обеими щеками.

— Сергей, да что вы?! Только для поддержки хорошего разговора. Пиво холодное будете?

Не слушая ответа, Семен Викторович выхватил из небольшого холодильника у стола пивную банку и протянул Кострецову. Тот открыл и стал пить. Достал главбух и себе.

Быловский, прихлебывая, наблюдал за Сергеем. Вдруг озарился широкой улыбкой, отчего стрелы усов поползли едва ли не к ушам, и призвал:

— Давайте на «ты»!

— Для брудершафта коньяк надо пить, — солидно бросил Кострецов.

Семен Викторович моментально водрузил на стол французский коньяк, две рюмки, блюдечко с мгновенно порезанными дольками лимона. Разлил.

Они подняли рюмки, зацепились руками, выпили и поцеловались.

— Так-то оно попроще, Сергей, — произнес Быловский, со вкусом набивая за щеки лимон. — Давай еще по одной.

Снова выпили.

— Сеня, — блестя глазами, сказал Кострецов, — давно я в Москве не был. А жизнь, гляжу, у вас все круче и круче. Ночные клубы, казино одно на другом.

— Любишь эти заведения?

— А как ты думал?! Когда нищим студентом тут скитался, а потом бедным родственником, только слюнки текли. Но нынче с Афанасьичем оттянемся здесь как надо. Да куда ж он запропастился? — Сергей посмотрел на часы.

— Посиди, выпей, не торопись, — проговорил главбух и снова налил.

Капитан оглянулся на дверь.

— Ничего, что в рабочее время мы тут закладываем?

— Ничего-о, люди кругом театральные, к этому хорошо привычные. Да и как мне такого парня не угостить?! Зайдет твой шеф, и ему поднесем.

— Да уж вряд ли сегодня он здесь появится. В Москве дел по горло. Время-то уж к концу дня. А я не зря сюда зашел. Доложу Афанасьичу, в следующий раз с ним прямо к тебе.

Главбух подправил усы, пристально поглядел на капитана.

— Что ж, так и пойдешь?

— Как? — с провинциальным недоумением осведомился Сергей.

— Да несолоно хлебавши. Это не по-старинному, не по-московски, раз ты Островского уважаешь. Надо нам теперь как следует выпить и закусить. Я приглашаю.

Сергей поерзал в кресле.

— С Афанасьичем надо бы связаться. Может, я ему требуюсь. Хотя… Мы с ним сегодня так и так запланировали вечер на развлечения. В таком деле обойдется и без меня.

— Ну! Это и по-волжски, и по-московски. Гуляем.

Быловский поднялся, простер руку в сторону загорающегося вечерними огнями Страстного бульвара.

— Вперед!

Тертому финансисту уже виделся кейс с приличной суммой денег, которые с пользой для СТД можно будет употребить, да и себе отщипнуть малую толику.

* * *

Они вышли на улицу к машине Быловского. Сеня сел за руль, развернулся по бульвару и поехал вниз по Петровке.

— Уважаю ресторан «Серебряный век», — объяснял он. — Это на территории бывших Центральных бань, напротив «Метрополя». Его и литераторы облюбовали, премию «Антибукер» там празднуют. Есть там и хорошее казино.

Он вывел машину на Охотный ряд и вскоре завернул во двор старинных зданий, который начинался с подъездов «Серебряного века».

Когда выходили из машины, Сеня глянул на припаркованные авто и воскликнул:

— Вахтанг уже здесь! Зачастил сюда, как на работу.