Опер с особым чутьем

Общаться столь высоким слогом Павел не умел. Натаскался в бытность начальником уголовки, но давно это было, утратил словарный запас. При всем желании не смог бы поддержать беседу. Казалось, в мозг вонзилось раскаленное шило, он застонал, откинул голову. Не имело значения, где он находится – в вонючей камере или во дворце со всеми удобствами и видом на море… Собеседник что-то бурчал, ждал взаимного откровения, но развлечь его было нечем. Арестант забылся тяжелым сном. Боль приутихла, удалось немного поспать. Очнувшись, обнаружил, что соседние нары пусты. Куда дели гражданина Сундука? Увели на допрос? Отправился по этапу в места не столь отдаленные? Снова было пробуждение – и вновь он пребывал в одиночестве. По совести, совсем не волновало, куда пропал Сундук. Тянулись минуты и часы, он лежал на матрасе, стараясь меньше шевелиться. Боль стихала. Она по-прежнему была рядом, но сейчас сделала паузу, напоминая о себе лишь тупым нытьем.

Он не помнил, сколько часов провел в таком состоянии. Время, казалось, скомкалось. Пришел охранник, принес еду. Ничего при этом не сказал, приятного аппетита не пожелал. Павел жевал липнущую к зубам кашу, запивал холодным чаем. Опять появился конвоир, произнес единственную фразу: «Если хочешь по нужде, то пошли». Хотелось не очень, но пошел. Оказалось, туалет совсем рядом, за углом. В соседней камере кто-то хрипло смеялся, «ботал по фене». Контингент был соответствующий подобному месту. Сундука не вернули, пропал человек, да и бог с ним. Уборные в помещениях тюремного типа были тем еще удовольствием. Он снова лежал на нарах, иногда посматривал на наручные часы. В какой-то момент растерялся: половина третьего – это дня или ночи? Хронология событий стала путаться. Заскрежетала дверь. Арестант приподнялся, сел. На пороге стояла оперуполномоченная Латышева и с любопытством разглядывала сидельца. Темные волосы были собраны в пучок, она сменила штаны на юбку, а в целом ничего нового.

– Наконец-то, – проворчал Павел. – Решили судьбу человека? Могу идти? Или по этапу – и в края вечного лета? – Он начал подниматься.

– Сиди. – Женщина сделала предупредительный жест. – Прыткий больно, собрался он уже…

– А чего пришла-то? – расстроился Горин.

– Соскучилась.

– Я тоже по вам скучаю, сил уже нет. – Павел вздохнул и вернулся на нары.