Оперативный гамбит

Где они сбросили деньги — мы уже никогда не узнаем[22]. В результате материал развалился в тот же день, мы получили нахлобучку от начальника отдела, а бедный коммерсант лишился довольно приличной — не помню точно, какой именно, — суммы денег, а заодно и веры в то, что его вообще на этом свете кто-то может защитить. Надо было видеть, какими глазами несчастный смотрел на нас, когда спустя пару часов Толя пытался ему лепетать что-то о несовершенстве нашего законодательства, бедности и загруженности милиции, а также приглашал в дальнейшем обращаться за помощью в любое время дня и ночи. Обратится он теперь, как же! А если подумать, то все, в общем-то, из-за какого-то фургона…

Впрочем, мои коллеги этих опасений не разделяют.

— Паша, у нас другой возможности все равно не будет! — заметил Платонов. — Радоваться надо, что так все складывается.

— Слишком уж удачно… — вздохнул я.

— А ты — оптимист! — усмехнулся Цветаев. — Да слава богу, что все так поворачивается! Я тебе даже больше скажу: у нас сейчас и деньги есть на командировку, так что я могу в Пермь вылететь хоть завтра.

Во-во! Обрадовал… Уж если еще у милиции и деньги есть — так это совсем не к добру. Хотя, может, и вправду я чересчур мнителен стал?

Глава 6

Ma dimmi per qual via…

Скажи мне, где идти нам…

Дж. Верди. Аида

Не буду утомлять вас рассказом о том, как означенное мероприятие протаскивалось у начальства, — поверьте на слово, это совсем неинтересно. У нас ведь, как и везде — а может, даже и в большей степени, чем где-то еще, — начальники любого ранга страсть как не любят принимать самостоятельные решения. «Усилить контроль», «разработать план», «повысить эффективность» — это запросто! А вот когда надо какую-то операцию утвердить, конкретное решение выработать, то такое начинается… Логика здесь элементарная: молотком бьют по шляпке того гвоздя, который торчит. Не высовывайся — и все будет нормально! Инициатива наказуема. Как там у Райкина было? Динозавры высовывались — вот и вымерли, а клопы до сих пор живут! Так и у нас…

Чего только мы ни наслушались! «У вас же никого не убили — чего вы суетитесь?»; «Квартирные махинации?.. Это не наше — для этого ОБЭП существует!»; «Люди пропали?.. Но трупов-то нет!» И так далее… Надо отдать должное ВБ: он принял нашу сторону, и это в немалой степени предопределило конечный результат. Кроме того — как по секрету сообщил мне Цветаев — начальник его отдела жаждал получить полковничьи погоны и был перманентно одержим идеей проведения (успешного, разумеется) какой-нибудь громкой операции. И тут мы подвернулись…

Так или иначе, но план был утвержден. При этом нам, правда, дали понять, что если мы операцию провалим, то всем нам (включая ВБ) мало не покажется, а если выйдем победителями, то… наказаны не будем. Что ж, как говорится, не запретили — и на этом спасибо. Я вовсе не хочу сказать, что наши начальники — сплошь ретрограды. Будучи рядовыми операми, они были нормальными ребятами, а теперь «тупить» их просто должность обязывает — над ними ведь тоже молоток имеется!

Серега уже на следующий день после решающего разговора с руководством улетел в Пермь. Мы решили привлечь для участия в операции тамошнего сотрудника, и задачей Цветаева был поиск кандидата, а также решение ряда связанных с операцией оргвопросов. Необходимость такого шага диктовалась несколькими соображениями.

Прежде всего, мы учитывали возможность проверки нашего человека — от самого дешевого трюка («А ты где в Перми живешь-то?..» — «На Революции…» — «А-а-а! Это возле вокзала?» — «Да-да-да!..» А на деле улица Революции в Перми если и существует — хотя в каком из наших областных центров ее нет? — то находится на противоположном от вокзала конце города…) до более серьезного разговора, к которому по карте не подготовишься. Так что лучше будет использовать коренного пермяка.