Оперативный простор (СИ)

— Ну что вы, товарищ Ветров — не мог же я бросить коллег в трудную минуту, — ответил я, пожимая руку инспектору.

— Сергей, товарищ ввёл тебя в курс его дела? — спросил тот.

Кондратьев кивнул.

— Да, мы поговорили. Может отпустите чуток пораньше, товарищ инспектор, чтобы успеть заняться вопросом товарища Быстрова?

— Иди хоть сейчас. Где Борща оставили?

— В Конюшенной больнице. Вы не волнуйтесь, товарищ Ветров, он не сдёрнет — пока Шуляка охранять приставили, насчёт смены я уже озадачился. Глаз с Борща не спустим, — доложил Кондратьев.

— Отлично. Тогда до утра ты свободен. Летучка завтра в девять, не опаздывай.

— Есть в девять! — Кондратьев засобирался. — Жора, пойдём пока начальство не передумало. В кои веки домой пораньше попаду, — мечтательно добавил он.

Я взглянул на него с белой завистью. Как давно меня не встречала дома жена, как давно не прыгала на пороге в мои объятия дочка! Когда родилась Даша, я сразу понял: вот оно — счастье! Потом это счастье выросло, вышло замуж… но привычка бросаться в мои объятья никуда не делась. Как же я люблю тебя, моя девочка!

И как хреново, что теперь у меня не осталось ничего, кроме воспоминаний.

— Жора, да ладно тебе — всё хорошо будет! — неправильно истолковал мою задумчивость Кондратьев. — Ваня Самбур — не такой дундук, как тебе показалось. Вот увидишь.

— Не сомневаюсь. — сказал я.

В суде следователя не оказалось. Как выяснилось, его рабочий день уже закончился, и Самбур уехал домой.

— Везёт следакам! — восхитился Кондратьев. — Мы, значит, света белого не видим, пашем от темна до темнадцати, а они от гудка до гудка по расписанию и с перерывом на обед.

— Да ладно тебе, — хмыкнул я. — И у следователей работа не сахар. Тоже бывает днюют и ночуют на службе.

— Да я так, пошутил, — отозвался Кондратьев. — Раз Ваню на работе не застали, поедем к нему домой: адрес я знаю.

— Тогда давай для скорости поймаем лихача, — предложил я. — У меня сейчас каждый час на вес золота.

— Не знаю, как у тебя с золотом, но лично у меня: в кармане вошь на аркане — денег нет, — предупредил Сергей.

— Угощаю! — сказал я.

Жил Самбур на Фонтанке. Завидев меня он не обрадовался, покраснел, захотел что-то сказать, но положение спас Кондратьев.

— Ваня, охолони! — попросил он. — Товарищ Быстров — наш человек и тоже сотрудник губрозыска. Мировой я тебе скажу парень! Благодаря ему мы сегодня Борща взяли.

На лице Самбура появился интерес.

— Борща арестовали?! Ты серьёзно?

— Думаешь — вру?! Ну. Как тебе доказать… Если перекрещусь — ты же не поймёшь…

— Не пойму.

— Тогда верь на слово. Цыган раскололся — дал наводку на Борща. Быстров вызвался ехать с нами, хотя совсем не обязан. Понятно, что Борщ нам не обрадовался — засел в биллиардной, стал отстреливаться — в общем, хрен подберёшься без пулемёта. Тогда Быстров, которого ты за контрика с какой-то стати принял, влетел в комнату и засадил Борщу пулю в ногу. Теперь Борщ в больничке, наши вечером возьмут у него показания. Такая вот история, брат, — выпалил Кондратьев и добавил укоризненно:

— И да, долго дорогих гостей на пороге держать собираешься?

— Да, простите… Можете заходить, — посторонился он.

Меня почему-то не удивило то, что в его комнате находилась памятная по прошлому визиту Раиса, она же Рая. Увидев меня и Кондратьева, она покраснела, стала собираться.

— Рая, погоди! — остановил Самбур. — Я поговорю с товарищами и провожу тебя. Темень на дворе, да и обстановка к одиночным прогулкам не располагает.

— Я сама, — сказала Рая, но нам удалось её отговорить.

Самбур вызвался напоить нас чаем, но Кондратьев решительно замахал руками:

— Слушай, во мне и так уже два ведра воды, если ещё выпью — лопну.

— Ну, а вы? — посмотрел на меня сменивший гнев на милость Самбур.

— Не вы, а ты! — улыбнулся я. — И вообще — предлагаю познакомиться заново: Георгий, можно просто Жора!

— Иван. Извини меня за прошлый раз — я тебя не за того принял, нагрубил… Срываюсь порой, на себя потом в зеркало смотреть стыдно.

— Проехали! — не стал лезть в бутылку я.

— Так что насчёт чая, Жора? — облегчённо вздохнул Самбур. — Правда, заварка так себе, как говорится — веником пахнет, но всяко лучше пустого кипятка. Налить?

— Ну… пожалуй с меня пока тоже хватит жидкости на сегодня. Давай лучше по делу поговорим, — предложил я.

— Ну давай. Ты насчёт Александра Быстрова интересовался — так вот, что я тебе скажу, Жора: плохи его дела.

— Насколько плохи? — напрягся я.

— Хуже некуда. Всё против него: и мотив, и отсутствие алиби, и показания свидетелей.

— Ну, а сам он что говорит?

— Ничего.

— То есть как ничего? — не сообразил я.

— Вообще ничего. Молчит, будто в рот воды набрал. Ты про меня плохого не подумай — я напраслину возводить не собираюсь, допросы и расследование вёл как положено. Но твой родственник категорически отказался помогать следствию. В общем, у меня нет другого выбора — на днях отправляю дело в суд. А там уже как решат. Думаю, приговор будет серьёзный и ничего хорошего Александру не светит.

— Расстрел? — взволнованно спросил я.

— Расстрел вряд ли, но лет восемь дадут, — пояснил Самбур.

Глава 15