Оперативный простор

– Да где ей ещё быть… Пока у нас сидит, – сказал Самбур. – Не в одиночке, само собой, но ты не бойся – в камере, куда её подселили, народ всё больше из «бывших», сплошная интеллигенция.

Сказав это, он фыркнул.

– Вань, я могу её увидеть? – попросил я.

– Быстров, ты совсем охренел?! Один твой родственник молчит как рыба, вторую несёт как понос… Третий ни свет ни заря прискакал и требует свиданки с задержанной по обвинению в убийстве! По-хорошему, на тебя тоже пора арест накладывать! – возмутился Самбур.

– Всё-всё! Я понял тебя, Ваня! – закивал я.

Не то чтобы боялся, что Самбур выполнит обещание, но лишний раз его провоцировать точно не стоило.

– Не Ваня, а товарищ народный следователь! – насупился собеседник. – Не извольте забывать, товарищ Быстров, что вы сейчас находитесь в народном суде. Странно, что мне приходится делать вам, сотруднику уголовного розыска, подобное замечание.

Внимательно следившая за нашим разговором Раиса покачала головой.

– Как скажете, товарищ народный следователь, – перешёл я на официальный язык. – Если дозволите, выскажу пару соображений.

– Слушай вас, товарищ Быстров. Вы собираетесь дать показания под протокол? – Самбур положил перед собой пустой бланк, обмакнул перо в чернильнице и взял на изготовку.

– Пока нет. Но мне кажется, вам, товарищ народный следователь, будет полезно услышать мои доводы.

– Я вас слушаю.

– Моя сестра никого не убивала. Её показания – самооговор, жест отчаяния. Они считает, что взяв вину на себя, спасёт мужа.

– Даже так? – усмехнулся следователь. – На чём же основаны ваши доводы, товарищ Быстров?

– На знании человеческой психологии, – твёрдо объявил я.

– Ого, – ухмыльнулся Самбур. – И, простите за нескромность, у вас, наверное, имеется какой-нибудь документ, который может подтвердить ваши познания, а быть может, учёную степень? Вы случаем не профессор психологии? – Товарищ народный следователь, я не профессор психологии – тут вы попали в точку, но моя работа обязывает знать некоторые азы этой науки. Невозможно быть хорошим сотрудником уголовного розыска, если ты не умеешь разбираться в людях.

– Вот оно как… – с насмешкой протянул Самбур. – И вы, конечно, сейчас способны продемонстрировать нам эти знания и умения… Может, владеете каким-нибудь магнетизмом, внушаете людям свои мысли?

– Так далеко мои способности не зашли, – спокойно ответил я, но кое-что показать умею.

– Рая, – обратился к напарнице следователь, – сейчас нам будут показывать цирковые фокусы. У тебя как – найдётся свободная минутка?

Раиса улыбнулась.

– Давненько я не бывала в цирке. Погляжу с удовольствием.

Самбур переключился на меня.

– Билеты нужно приобретать или для сотрудников народного суда представление бесплатно?

– Для вас, а особенно для Раисы – всё абсолютно бесплатно, – с крайней степенью любезности ответил я. – Мне понадобится лист бумаги и ручка. Одолжите, товарищ народный следователь?

– Ну конечно… Я на всё готов ради такого артиста.

Он подал мне бумагу и готовальню.

– Благодарю. Пожалуйста, не подсматривайте, пока я буду кое-что писать, – попросил я.

– Конечно-конечно, – Самбур отвернулся.

Я набросал на листке три слова, помахал бумагой, чтобы чернила высохли, и положил лист на стол тыльной стороной кверху.

– Можете поворачиваться.

– Итак? – вперил на меня острый взгляд следователь. – От меня ещё что-то потребуется?

– Да.

– Если я должен выпустить кого-то из камеры или пронести заключённому в тюрьму пистолет и напильник, сразу говорю – не пойдёт! – Ну что вы! – серьёзно произнёс я. – Всё, что от вас требуется – быстро отвечать на мои вопросы. Поверьте, они никоим образом не касаются вашей профессиональной деятельности.

– И сколько их будет… этих ваших вопросов?

– Только три.

– Три… Хорошо, задавайте.

– Отлично. Известный русский поэт.

– Пушкин, – выпалил следователь.

– Часть лица?

– Что? – не понял Самбур.

– Часть лица, – повторил я.

– Нос, – с секундной задержкой ответил он.

Раиса с огромным и всевозрастающим интересом следила за нашим разговором.

– Фрукт?

– Яблоко. И это всё? – разочарованно вздохнул Самбур.

– Всё, – подтвердил я, переворачивая лист.

– Читайте, что я записал до того, как начал задавать вопросы.

– Пушкин… нос… яблоко, – наморщив нос, прочитал следователь.

Его глаза удивлённо расширились.

– Какого хрена?! Быстров, ты… ты что, скотина, внушил мне ответы?

– Нет, конечно, – засмеялся я. – Это просто маленький психологический тест. Не обижайтесь, товарищ народный следователь, но примерно девять из десяти человек ответят на него так же, как ответили вы.

– Кстати да, – закивала Раиса. – У меня ответы были точь-в-точь такие, как у тебя, Ваня.

– Ну, хорошо, и какой вывод лично я должен был сделать после этого теста? – насупился Самбур.

– Только такой, что я немного соображаю в человеческой психологии. Да, не как профессор, но в нашем случае этого и не нужно. Моя сестра никого не обвиняла. Она лишь действует как любящая и преданная супруга: любой ценой спасает самого дорогого ей человека.