Оператор моего настроения

— Миш, все не настолько плохо, — попыталась отшутиться я, но уже через мгновение оценила предупредительность коллеги. — Да твою ж мать…

— Отлеживайся, мать, — хохотнул он, закрывая двери в коридор. Поменял пакет в ведре на новый и приоткрыл окно, — а лучше шуруй домой сразу, как полегчает. Может, отвезти?

— Не надо, Миш. Спасибо.

Перспектива гарантированно угваздать ему машину вообще не радовала, но здравый смысл подсказывал, что все же лучше прислушаться к совету и ехать домой. Только не с Мишкой. В его "Хонде" меня укачивало до тошнотиков и без проснувшегося токсикоза, а с ним, будь он неладен, даже представлять страшно во что выльется двадцатиминутная поездка. Мишка, конечно, ни слова не скажет, но химчистить салон после меня ему придется, к бабке не ходи.

— Не переживай, сейчас позвоню, и за мной приедут. В этом городе есть ещё настоящие мужики, — вымученно улыбнулась я и добавила, — Кроме тебя, кошатника.

— Да!? Ты сейчас, надеюсь, не про своего Бориса-"якрутойперец"? — спросил он и загоготал, увидев мой торопливый рывок уже к раковине. — Ох какая у тебя на него реакция!

— Свинота ты, Михаил, хоть и ценный специалист. Пользуешься моим бедственным положением без капли сожаления, а я ещё настоящим мужиком тебя считаю, — выдавила я, сплевывая тягучую слюну. — Крутой перец Боря только на вид крутой. Разбежались мы с ним.

— Давно пора, — огорошил своей прямотой и тут же съехал с темы. — Давай оклемывайся, мать, звони своему настоящему мужику и поезжай домой, — подав мне упаковку бумажных полотенец, Мишка пошел работать за себя и меня, а я доползла до своего кресла и потянулась к телефону лежащему на столе.

Вот только в ответ на звонок услышала механический голос и его: "Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети". То, что Макс не собирался никуда ехать, кроме как в клуб Фила, я знала ещё с утра, но все же выругалась на его раздолбайство. Ну что сложного поставить телефон на зарядку перед сном? Других объяснений того, что "абонент не абонент", у меня даже не возникло. Расстроилась, конечно, но кружка с горячим мятным чаем, принесенная Алиной, одним своим запахом подействовала на организм чудодейственным образом — буянящий желудок сперва подозрительно буркнул, а потом, после пары глотков напитка, благодарно затих, вселяя в меня надежду добраться до квартиры на такси без приключений — вариант идти пешком я отмела сразу.

Через час меня все же попустило, и я, для проверки, сходила на прием к Мишке. Посмотрела за его работой, больше прислушиваясь к своим ощущениям, чем наблюдая за тем, что делает коллега, и пошла к Алине возвращать своих пациентов обратно. И два приема подряд без рвотных позывов выковыряли мое настроение на более-менее привычный уровень, а хозяйка Фунтика, весело хрюкающего по поводу и без, подняла его окончательно. Она показала мне несколько снимков, на которых вырядила поросёнка в сшитый своими руками костюмчик феи, и я расхохоталась до слез.

— Елизавета Павловна, там к вам мужчина пришел без записи, — произнесла Алина после робкого стука в дверь.

— Скажи, что я сейчас подойду, — ответила я, ни минуты не сомневаясь в том, что это Макс, и улыбаясь тому, что Алина его не узнала.

Закончила заполнять карточку, поправила волосы и даже мысленно выстроила свою шутливую обвинительную речь за первый звонок, на который он не ответил. Вышла в зал и опешила:

— Какого дьявола, Рокотов?

— Лиза, нам необходимо поговорить, — проигнорировав мое обращение, Боря широко улыбнулся, будто стоял перед камерой на ковровой дорожке в Каннах. — Я несколько раз звонил тебе, заезжал домой…

— Удачи, дверь там, — показав направление, развернулась, чтобы уйти, но Рокотов вцепился в мое запястье.

— Лиза, мы же взрослые люди, — начал он свою до тошноты привычную песню, которую я могла с лёгкостью закончить за него.

— Убери свои руки, — прошипела я, пытаясь освободиться. — Все, что я хотела, я тебе уже сказала. И выяснять отношения, которых уже нет, на людях — далеко не взрослый поступок, Боря.

— А как мне прикажешь с тобой поговорить, если ты банально не хочешь ответить на звонок, а? Неужели так сложно уделить мне минуту своего времени? — Рокотов заводился все сильнее, и его пальцы, словно тиски, впивались в мою руку, не выпуская и причиняя боль. И то что в зале были люди не умаляло, а только подстёгивало его настрой устроить выяснение отношений здесь и сейчас.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Я повторю один раз, Боря. Отпусти мою руку и покинь клинику.

— Или что? — рассмеялся он. — Охрану вызовешь, как дома? Ну так вызывай. Я все равно скажу то, что хотел.

— Боря! Мне больно! — скривилась я от усилившегося давления.

— А мне, по-твоему, приятно, что ты послала к чертям все, что было между нами? Какой-то мажорчик вскружил тебе голову, а ты уши развесила, — Рокотов гадко улыбнулся и медленно произнес. — Я простил тебе эту минутную слабость, но второй такой шалости уже не позволю.