Операции английского флота в первую мировую войну

Получив эту телеграмму, адмирал с Minotaurповернул на Гонконг, a Newcastleполучил особые приказания. С упрочением положения в китайских водах требовалось переносить действия и на другую сторону Тихого океана, где положение дел вызывало не меньшее беспокойство.

На западном побережье Америки у нас не было ничего, кроме двух канонерок — Shearwaterи Algerine.База в Эскуимал находилась в распоряжении канадского правительства, которое держало в ней только один старый легкий крейсер Rainbow.В момент, когда неизбежность войны стала очевидной, обе наши канонерки стояли в Мексике совместно с японским броненосным крейсером Idzumo,германским легким крейсером «Лейпциг» [39]и американской эскадрой под флагом адмирала Говарда.

Беспорядки, происходившие тогда в Мексике, очень затруднили передачу нашим судам «предупредительной телеграммы», но благодаря содействию американского адмирала она все-таки дошла по назначению, и обе канонерки 3 августа вышли в Эскуимал. Избежав опасного соседства с «Лейпцигом»,они рисковали встретится с крейсером «Нюрнберг».Этот крейсер, родной брат «Лейпцига»,вышел из Сан-Франциско на Гонолулу еще 21 июня. Придя туда 27 июля, он в тот же день вышел в неизвестном направлении, в действительности же на соединение с адмиралом Шпее.

Последнее обстоятельство Адмиралтейству в то время, конечно, известно не было; оно предполагало, что как «Лейпциг»,так и «Нюрнберг»предпримут крейсерские операции на торговых путях вдоль западного побережья Северной Америки [40]. Две маленькие канонерки медленно шли на север, временами еле-еле выгребая против громадной волны, поэтому долгое время о них ничего не знали.

Беспокойство возрастало не только за их судьбу, но также и за судьбу базы в Эскуимал. Канадское правительство перевело туда две подводные лодки, только что выстроенные в Сиэтле для Чили и им перекупленные, но лодки не имели еще команд и никакой силы собой не представляли.

Rainbowбыл готов и, поступив в распоряжение Адмиралтейства, получил приказание охранять торговый путь от Ванкувера к югу до экватора, стараясь войти в соприкосновение с «Лейпцигом».3 августа, когда канонерки вышли из Мексики, Rainbowготовился выйти в море, но проходили дни, а о канонерках не было никаких сведений. Опасения за их судьбу все возрастали; требовалось предпринять какие-нибудь шаги, чтобы не оставить станцию без судов.

11 августа Адмиралтейство приказало адмиралу Джерраму отправить туда один из его легких крейсеров (с заходом в Иокогаму); выбор адмирала пал на Newcastle.

О канонерках все еще не было вестей, неизвестным оставалось и местонахождение «Нюрнберга».Положение казалось настолько серьезным, что на следующий день Джеррам получил новое распоряжение: отправить, как только последует объявление войны Японией, также и Hampshire.

Вступление Японии в число союзников значительно облегчало положение дел в китайских водах.

Адмирал Патей оказался более чем перегружен австралийскими и новозеландскими экспедициями, организованными против германских владений в архипелаге Бисмарка и на Самоа, и адмирал Джеррам к тому же получил приказание прикрывать перевозку войск.

Пока продолжалась операция против Япа, адмирал Патей был занят действиями против гавани Симпсона и Рабаула.

Когда 9 августа адмирал Джеррам принял его радиовызовы, суда австралийской эскадры собрались на назначенном рандеву к югу от порта Морсби, где адмирал Патей и объяснил своим командирам план намеченной операции.

Он предполагал выслать вперед Sydneyс миноносцами, чтобы с наступлением темноты последние атаковали те суда, которые окажутся в гавани Симпсона, рассчитывая на то, что там стоят «Шарнгорст», «Гнейзенау», «Нюрнберг»совместно с вооруженными судами «Комета»и «Планета».

Если бы в гавани никого не оказалось, то надлежало действовать против соседнего порта Матупи Харбор. Если же оба порта окажутся пустующими, тогда надлежало высадить десантные партии и разрушить радиостанцию в Рабауле.

Весь план был разработан без указаний Адмиралтейства, но вполне совпал с желаниями высшего морского управления империи. Не успел адмирал приступить к его выполнению, как получил телеграмму из Лондона с приказанием предпринять именно то, что и было намечено. Телеграмму послали, несомненно, также и для того, чтобы «застраховать» адмирала от отвлечения его на другие роли.

Адмиралтейство словно чувствовало, что такое отвлечение неминуемо произойдет.