Операция "Альфа"

— Рискованный психологический трюк, дорогой друг. Он должен привести к тому, что Хоанг, Бинь и их начальство уже в начале этого месяца потерпят поражение. Ну что ж, пошли!

***

Когда Стивенсон и Фонг вошли в гостиную, все замолчали и поднялись навстречу вошедшим. Винь Хао услужливо подтянул Стивенсону кресло и начал представлять ему собравшихся. Стивенсон поочередно пожал руку офицерам, потом ласково улыбнулся девушкам, которых Винь Хао тоже решил представить ему. Девушки, поздоровавшись, снова отошли, каждая к своему гостю.

Винь Хао поклонился и широким жестом показал в сторону столовой:

— Прошу вас, господин советник.

И сам прошел вперед, показывая дорогу, на ходу оглянувшись на остальных:

— Прошу вас, дорогие друзья.

Стивенсон был доволен тем, что все развивается согласно намеченному им плану. Винь Хао начал с тоста за общую победу, пожелал собравшимся здоровья и всяческих благ и подчеркнул, что за ужином не намеревается говорить о делах. В этот момент Стивенсон с улыбкой подмигнул Фонгу.

Действительно, как и предполагал Стивенсон, Винь Хао в своей речи сделал немало намеков, больно уколовших Фонга. Язвительные ответы Фонга, не заставившие себя долго ждать, вызвали у Винь Хао и его компании плохо скрытую ярость, которая усилилась еще и потому, что Стивенсон одобрительно кивал в ответ на все, что говорил Фонг. Итак, противоречия были налицо, и Стивенсон остался всем этим чрезвычайно доволен.

Когда ужин был в самом разгаре и девицы еле сдерживали натиск сильно подвыпивших офицеров, Стивенсон, притворяясь пьяным, поднялся с бокалом в руке и громко сказал:

— Господа, дамы, прошу внимания!

Все замолчали и приготовились слушать его.

— Американцы всегда уделяли большое внимание процветанию вьетнамского государства, которое вынуждено отражать натиск коммунистов Севера и одновременно противостоять экстремистским элементам на самом Юге. Огромная военная мощь Соединенных Штатов должна в кратчайший срок раздавить регулярные силы противника и местных бунтовщиков. Наши силы здесь будут увеличиваться. Генерал Уэстморленд не знает поражений! В два ближайших месяца численность нашего контингента увеличится до пятьсот двадцати пяти тысяч человек. Мне стало известно, что сто первая десантная дивизия получила приказ отправиться во Вьетнам. Эта дивизия оснащена самым современным вооружением и прошла акклиматизацию в тропиках. Отныне мы, американцы, приступили к уничтожению регулярных сил вьетконговцев и перережем все коридоры, по которым идут их поставки, вьетнамцы же — я имею в виду республиканскую армию — будут заниматься только программой умиротворения. Коммунистов зажмут в железные клещи, и им останется только один путь — сложить оружие, прекратить всякое сопротивление. Я верю, что все здесь присутствующие будут гостями на приеме в честь большой победы, одержанной американской, вьетнамской, южнокорейской и таиландской армиями. Позвольте мне поднять тост за нашу сегодняшнюю победу, а также за наши завтрашние и все последующие победы!

Ему громко зааплодировали. Винь Хао подал знак включить музыку. Стивенсон сидел, откинувшись на спинку стула, улыбался и чокался с подошедшими к нему офицерами. Сидевшая рядом с ним красотка наполнила его бокал и игриво улыбнулась. Он погладил ее по спине, а сам стрельнул взглядом в Хоанга. Тот сидел и о чем-то оживленно болтал со своей соседкой, действительно очень красивой девушкой. Стивенсон не слышал, о чем они говорили, но разговор, очевидно, у них был самый непринужденный и веселый, они наклонились друг к другу так, что едва не касались головами.

«А если он знает, что за ним наблюдают? — подумал Стивенсон. — Наверняка знает, недаром же прошел подготовку в Штатах! Знает, что жизнь его висит на волоске и что этот обед для него только приближение к месту казни. Знает, но тем не менее так улыбается и заигрывает с девушкой? Что это, та самая сила, которой так кичатся коммунисты? Ну а Бинь? Бинь кадровый разведчик, за его спиной долгие годы работы и немало испытаний… Не западня ли все то, что случилось, и не расставил ли нам сети этот самый Бинь? Не слишком ли рано я затеял этот ужин? Не рано ли праздновать победу?»

На душе у него заскребли кошки. Он сделал глоток вина, чтобы успокоиться, но подозрения не проходили, продолжая терзать его.