Операция «Антитеррор»

– Да. Визит мы прозевали. – Идет охота на спецназ?

– Похоже. И именно по этой причине Гаврош пока не подстрелила меня. А фээсбэшники с ментами ломают голову – как и почему я еще жив? А ларчик просто открывался. Началась жесткая вербовка. «Ствол» подсунули...

– Этот «ствол» мог уже быть засвечен где-то. Таких по России знаешь сколько гуляет...

– А если в сам момент засветки меня не было в том месте? За мной же не вели длительную слежку. Может у меня быть на тот момент алиби? Нет. Им нужно было сработать наверняка. И из моего «ствола» стрелять не стали, потому что на ихнем точно должен быть старый след. Хотят совместить старое и свежее. И звонят в ментовку. Сообщают о том, кто убийца и где его искать.

– И чего тебе теперь ждать?

– Значит, следует ждать момента, когда на меня навалятся ребята из группы захвата и обвинят в убийстве. Обычно все проходит так. Подваливают в гражданке. Человека четыре-пять. Выдрессированы все они по бездарному стандарту. И сначала бьют, а потом предъявляют ордер на арест. Когда уже сопротивления оказать не можешь.

– На чем может быть основан расчет чеченов? Если тебя возьмут, то ты для них пропал.

– Значит, они достаточно хорошо меня знают. И предполагают, что я не позволю себя взять. В самом деле, представь ситуацию. Иду я по улице, а на меня вдруг бросается группа ребят. И я даже не могу предположить, что это менты. Что я делаю?

– Лапки вверх, я думаю, не поднимаешь. И ребятам этим я не завидую.

– Вот и все. А потом чечены мне объясняют, что я в розыске. И как после этого доказать, что я не верблюд? Куда податься? Они и предлагают вариант.

– Но ты сегодня в таком состоянии, что вполне можешь и прозевать первый удар. Завалят, как ягненка, а потом будет поздно.

– Согласен. И они, наверное, так же подумали. Значит, сегодня подляны ждать не следует. Настучат завтра или послезавтра.

– Логично. Контрмеры?

Узнаю подполковника. Строго и по-военному. Нет ни паники, ни вырывания волос с задницы.

– Я думаю, следует пойти у них на поводу...

– Я тоже так думаю.

Он меня понял.

– Я обговорю этот вопрос с кем надо...

2

Дым «косяка» сладкий и липкий. От него немножко душно, хотя привычка к такому запаху давно уже въелась в кожу и не всегда раздражает сознание.

– Форточку открой. – Сам Муса никогда «травкой» не баловался, даже в молодости, но своим подчиненным это не запрещал. Они мужчины, и мужчины должны решать все за себя сами. Кроме того, многие курили, чтобы снять напряжение еще тогда, в прошлую войну. Тогда это очень было им нужно – успокаивало и давало ощущение собственной силы. И сейчас избавиться от привычки просто не могут. Но крепкие наркотики в своем окружении Муса не признает. Попадется человек на том, что колется, значит, места ему рядом не будет. Пусть уходит куда глаза глядят. Хоть в линейные бойцы, там «уколотых» много. Там вообще все можно, потому что жизнь там приравнивается к стоимости одного патрона.

Джабраил молча поднялся с табурета и открыл форточку. Он не расстается с Мусой с девяносто четвертого года, когда тот подобрал его семнадцатилетним пацаном-сиротой и стал воспитывать из него солдата. Как из сыновей воспитывал раньше, так и из него. И он всегда готов выполнить любое приказание командира.

Джабраил тоже не курит «травку». Из их группы только Умар прикладывается к «косяку». Подолгу мнет папиросу, стягивает папиросную бумагу вперед и набивает «травку» в освободившееся внутри место. Он приучился к этому поганому делу в зоне, когда еще при советской власти первый срок отбывал. Сейчас Умар сидит на полу, поджав под себя ноги. Взгляд его расслаблен и мысли далеко.

– Так ты уверен, что не ошибаешься?

– Уверен, – отвечает Джабраил. – Я Али хорошо знаю. И он никогда не подведет меня. Мы же в детстве на одной улице росли, тогда еще дружили. Если он сказал, значит, так оно и есть.

– Группа прибыла помимо нас... – размышлял Муса вслух. – И это в то время, когда я очень жду людей и очень в них нуждаюсь. А меня об этом даже не предупредили. И прибыла она в распоряжение Гавроша. А Гавроша передали под мое командование. Значит ли это, что группа должна по инстанции подчиняться мне?

Он вроде бы и не говорит, обращаясь конкретно к кому-то, но ответа все же ждет.

Джабраил сомнений не испытывал:

– Конечно, Муса. Раз вы командир Гавроша, значит, ее группа слушается вас. Хотя им, может быть, и не надо знать о вашем здесь присутствии. Это же простая конспирация. Вы просто приказываете Гаврошу, а она выполняет вместе со своими людьми.

– А ты как думаешь?

Умар поднял невозмутимые глаза:

– Если бы это было так, то Хаттаб тебя самого предупредил бы о прибытии людей. И не она, а ты должен был бы подготовить базу. Должно быть, у группы свое задание. Когда ты сам готовил какую-то операцию, ты разве предупреждал всех своих бойцов об этом? Нет, ты говорил только с теми, кто задействован в деле. Точно так же поступает и Хаттаб.