Операция «Багратион»

Еще одной поразительно схожей с советскими окружениями лета 1941 г. деталью является «охота на ведьм» в рядах окруженцев. Так, в отчете 20-й танковой дивизии указывается: «Неоднократно партизаны в немецкой униформе пытались внести сумятицу и направить германские подразделения по ложному пути». Аналогичный пассаж обнаруживается в отчете 383-й пехотной дивизии: «Снова и снова звучит слово «измена». Говорят, что планы руководства постоянно сообщаются врагу агентами, которые координируют контрмеры. Говорят о бывших перебежчиках в немецкой офицерской униформе, которые отдают солдатам неправильные приказы и сообщают недействительные пароли». Как здесь не вспомнить легенды о «бранденбургерах», внедрявшихся в отходящие советские части!

В целом хаос отступления носит совершенно интернациональный характер. В отчете о действиях 9-й армии есть, например, такие строки:

«Организованные в течение дня сборные соединения наутро сохраняли лишь часть своих солдат, поскольку солдаты, не знавшие ни друг друга, ни своих командиров, ночью присоединялись к двигавшимся на запад колоннам. К сожалению, стали известны случаи, когда назначенные в сборные соединения офицеры бросали своих солдат. Чтобы со всей строгостью подавить в зародыше подобные явления, командование армии вынуждено было принять строжайшие контрмеры. Офицерские патрули со всеобъемлющими полномочиями наблюдали за колоннами и прочесывали их на предмет отбившихся от своих частей солдат»[378].

Эта картина также весьма схожа с летом 1941 г., когда зачастую весьма жесткими мерами сколачивались отряды из отходящих в беспорядке бойцов, а то и младших командиров. При этом нельзя не отметить, что летом 1941 г. красноармейцы и их командиры имели куда меньший боевой опыт, чем солдаты и офицеры вермахта образца 1944 г., которым потребовались «офицерские патрули со всеобъемлющими полномочиями». Это со всей очевидностью демонстрирует силу обстоятельств, делающих из потерпевшей поражение армии толпу вооруженных людей.

Разумеется, между Белоруссией 1941 г. и Белоруссией 1944 г. были и отличия. Развитая разведывательная авиация позволяла немецким штабам отслеживать передвижения отходящих колонн даже в отсутствие радиосвязи с ними.

Поскольку в ходе Бобруйской операции 1-го Белорусского фронта достаточно широко применялись новые танки Т-34—85, более 400 единиц, будет полезно сказать несколько слов об оценке этих машин по итогам боев.

В отчете управления командующего БТ и МВ 1-го Белорусского фронта указывалось, что выход из строя танков Т-34—85 по техническим неисправностям был невелик. Более того, отмечалось, что «одним из самых надежных агрегатов танка Т-34—85 оказался двигатель, снабженный воздухоочистителями «Мультициклон»[379]. Несмотря на то что при пробеге до 1000 км обслуживание двигателей производилось ненормально, а марши в ходе преследования противника были напряженными, двигатели танков Т-34—85 работали безотказно. В этом отношении ситуация в сравнении с 1941 г. изменилась радикально. Также высоко оценивалась надежность бортовых фрикционов и бортовых передач. Напротив, главный фрикцион был назван «одним из самых ненадежных агрегатов». Коробка передач работала вполне надежно в пределах гарантийного срока, отмечалось выкрашивание зубьев шестерен после 1000–1200 км пробега. Невысоко оценивалась гусеничная лента, причем в качестве одной из главных причин ее износа указывалось гребневое зацепление, унаследованное от танков БТ. Неудивительно, что после войны предпочитали цевочное зацепление гусеницы.

Однако при общей высокой оценке надежности танка его защищенность оценивалась невысоко: «Против применяемых противником противотанковых средств бронезащита танков Т-34—85 неудовлетворительна – свыше 90 % попаданий снарядов в танки дали пробоины либо проломы брони»[380]. Также в отчете управления БТ и МВ 1 БФ указывалось, что 50 % попаданий в Т-34—85 приходится на башню. О причинах этого был сделан следующий вывод: «Башни танков Т-34—85 и особенно башни КВ-122 очень велики в сравнении с корпусом танка. С лобовой части поражаемая поверхность башни Т-34—85 почти равна поражаемой поверхности корпуса»[381].

Любопытно отметить, что из 11 сгоревших танков Т-34—85 в районе Титовки (9-й тк) четыре машины были подбиты 88-мм снарядами с дистанции 1500–2000 метров. Поражение было идентифицировано советскими специалистами как нанесенное танком «Тигр», но достоверно известно, что «Тигров» на этом направлении у немцев не было. Вероятно, прорывающиеся из «котла» немецкие части использовали с дальних дистанций 88-мм противотанковые пушки ПАК-43. Остальные Т-34—85 под Титовкой были поражены 75-мм бронебойными снарядами с разных дистанций, очевидно, пушками штурмовых орудий и танков Pz.IV. Ни одна из безвозвратно потерянных под Титовкой машин не была поражена «фаустпатроном».