Операция «Дуб». Звездный час Отто Скорцени

Если верить Скорцени, версия о нахождении Муссолини на Эльбе берет свое начало в абвере — широкой шпионской сети военной разведки, нити которой сходились в руках адмирала Канариса. Функции абвера в чем-то напоминали функции шестого отдела РСХА. Абвер и шестой отдел были независимыми друг от друга структурами, хотя и с весьма близкими целями, и демаркационная линия между ними всегда была довольно размытой. В течение многих лет они соперничали между собой за благосклонность Гитлера. Тот, в свою очередь, искусно подогревал эту вражду. Будучи плохим администратором, он придерживался философии «разделяй и властвуй». Таким образом ему было легче контролировать свое окружение. В некотором роде это был тоталитарный аналог демократического принципа сдержек и противовесов.

Эта непрекращающаяся борьба за власть внутри спецслужб — в результате чего СС постоянно сталкивались лбами с вермахтом — приняла странный оборот, когда Канарис, фигура довольно загадочная, потихоньку начал отходить от Гитлера и нацизма. По всей видимости, глава военной разведки в конце концов понял, какое зло представляет Гитлер для Германии, или предвидел ее неизбежный крах.

Если Канарис и впрямь пытался сорвать операцию Дуб, как позднее на то намекал Скорцени, то это вполне могло быть частью более широкой кампании, призванной оградить режим Бадольо от гнева Гитлера. По мнению Вальтера Шелленберга, летом 1943 года Канарис пытался помогать Бадольо в необъявленной войне последнего против Германии. Для этого он якобы заверил нацистское руководство в том, что новый итальянский режим предан своему северному союзнику и эта преданность не подлежит сомнению.

Шелленберг — как известно, заклятый враг Канариса — вскоре пронюхал про махинации своего соперника, в которых тотчас узрел измену, и сделал своей главной целью свержение Канариса. Впрочем, тому еще на протяжении года удавалось избежать лап СС.

* * *

Каковы бы ни были настоящие причины, в течение последней недели августа Гитлер, по всей видимости, пребывал в убеждении, что Муссолини спрятан или на Эльбе, или где-то поблизости. В свете такого положения дел генерал Штудент счел целесообразным лично встретиться с Гитлером и попробовать переубедить его. Большую часть августа Штудент провел в перелетах между Римом и «Волчьим логовом», нередко захватив с собой свидетелей, с тем чтобы держать Гитлера в курсе последней информации относительно места пребывания дуче. В один из таких прилетов он захватил с собой своего напарника-эсэсовца. Ему хотелось, чтобы Гитлер во всех подробностях услышал результаты их деятельности на Маддалене «непосредственно от Скорцени».

В конце августа Штудент на пару со Скорцени прибыли в Ставку. Вскоре Скорцени оказался в той же самой комнате, где он уже встречался с Гитлером несколькими неделями ранее. По всей видимости, атмосфера была прежней. По словам Скорцени, за огромным столом сидели ключевые фигуры Третьего рейха. По обе стороны от Гитлера расположились маршал Вильгельм Кейтель, генерал Йодль, министр иностранных дел Иоахим фон Риббентроп, глава СС Генрих Гиммлер, генерал Штудент, адмирал Дёниц, глава люфтваффе Герман Геринг. После короткой дискуссии Штудент кивком велел Скорцени обрисовать ситуацию.

Поначалу ему было страшновато, однако он сумел «просто и ясно» изложить, как он и его коллеги пришли к выводу, что Муссолини содержится на Маддалене. «Я также описал ужасное приключение нашего трезвенника Варгера. Геринг и Дёниц улыбнулись. Взгляд Гиммлера остался холоден, как лед. Выражение лица фюрера, скорее, было недоверчиво-ироничным». Скорцени говорил около тридцати минут, после чего Гитлер пожал ему руку и заявил, что тот убедил его.

«Теперь фюрер был убежден в правильности действий, — вспоминал впоследствии Скорцени. — Он в очередной раз предоставил мне свободу действий».

Штудент и Скорцени обрисовали свой план похищения дуче, который разработали совместно с фон Камптцем и фрегаттен-капитаном Максом Шульцем. Последний командовал эскадрой немецких торпедных катеров в Средиземном море. Штурм острова предполагал элемент неожиданности, чему способствовал тот факт, что немецкие суда были привычным делом в прибрежных водах Сардинии.

В день «Д» в гавань под прикрытием торпедных катеров, оснащенных 20-мм пушками, стремительно войдут несколько немецких минных тральщиков, с которых высадится группа захвата. Оказавшись на берегу, солдаты устремятся к вилле «Вебер», где сломят сопротивление полутора сотен карабинеров, которые, как предполагалось, охраняли здание и дуче.