Операция "Эйва" или новые злоключения Ло'ака.

— Будь внимательнее, Майлз. Не спеши. Дай икранам присмотреться к тебе. Пусть они сами сделают выбор. Тебе лишь нужно будет не дать ему убить тебя! Помни, Бро! Жизнь даётся один раз. Постарайся прожить её так, чтобы Великая Мать охренела и непременно сказала: «А ну-ка повтори!».

Дабы лишний раз не раздражать возбужденных животных, все присели на корточки, предоставив сцену главному герою сегодняшнего представления. Майлз, облаченный в традиционный костюм наездника, принялся медленно раскручивать болу, приглядываясь к икранам. Мысленно попросив у Эйвы удачи, парень мелкими, приставными шагами двинулся в сторону орущей толпы. Тело будущего наездника было подобно сжатой пружине, готовой в любую секунду отпрыгнуть в сторону, избегая внезапной атаки. Сказать, что банши были недовольны его вторжением, было бы весьма большим приуменьшением. Преисполненные гормонами самцы воспринимали чужака как еще одного конкурента, пускай тот не размахивал крыльями и не пел самкам соблазнительные серенады, демонстрируя свою стать. И если сильные особи считали ниже своего достоинства обращать внимание на подобную мелочь, то менее слабые не стеснялись попытки самоутвердиться за счет пришельца. Это путало Майлзу все планы, ибо он четко помнил правила инкиммайи. Его икран должен захотеть его убить! Вот только убить его в данный момент хотели все. Стараясь не снижать оборотов болы, он то и дело уклонялся от атак, перескакивая с места на место как заведенный. Наконец, его взгляд выцепил из шумной толпы желтокожую самку с большими, зелеными кляксами по всей поверхности крыльев, что злобно покрикивала в его сторону, не собираясь сдвигаться с насиженного места.

— Ты то мне и нужна, девочка моя! — прошептал Майлз, чувствуя, как адреналин уже набатом стучит в висках, а пульс буквально зашкаливает.

Парень принялся плавно кружить вокруг желтокожей птички, мастерски уклоняясь от довольно ленивых выпадов с ее стороны. Умные глаза зверя практически говорили, что убивать она его не собирается, но, если придется, башку отгрызет в мгновение ока. Тонкое пение болы, ритмично рассекающей воздух, повысил голос, и пленительная лента мастерски обвила возмущенную подобной наглостью пасть. Не давая животине очнутся, Паук совершил стремительный рывок вперед и, оказавшись возле шеи икрана, зафиксировал обернутую болой морду, второй рукой пытаясь зацепить ее нервный отросток. Джейк наверняка бы оценил техничность действий новоиспеченного ньюна’ви, но именно с этого момента ситуация вышла из-под контроля, и события начали развиваться более чем стремительно. Группа самцов, что претендовали на желтокожую красотку в жажде увидеть ее в качестве матери своих будущих детей, решили вмешаться в обряд.

Сосредоточенный на попытках создать связь, Майлз даже не сразу понял, что в его предплечье впилась чья-то пасть и резко отбросила его от самки. С первым шоком пришла боль от прокусанного плеча, но пасть животного все еще была зафиксирована, и у него оставался шанс доделать начатое. Паук вскочил и бесстрашно кинулся через группу защищающих самку самцов, стараясь успеть до того момента, как она освободится от пут. Благо, гормоны вновь заставили банши сражаться друг с другом, и будущий наездник каким-то чудом протиснулся сквозь рычащую и щелкающую зубами кучу малу. Запрыгнув на длинную шею девочки, Майлз максимально близко прижался к ней и, перехватив ее нервный отросток, поспешил создать первую связь. Человек даже в своих многолетних фантазиях не представлял, насколько невообразимо прекрасным окажется единение мыслей двух разумных существ. Ему показалось, что за одно мгновение его тело вырастило свои собственные крылья и небесные просторы начали манить его сильней сексуального влечения, что он испытывал в новом теле к Кири.

— Паук! Взлетай! Тебе нужно совершить первый полет! — услышал он вопли Ло’ака откуда-то сбоку.

Майлз готов был немедленно исполнить требование друга, вот только остальные самцы не желали так просто отпускать объект своего воздыхания. На пути к краю обрыва широко распахнули крылья и возмущенно орали пять разноцветных самцов. В яростных глазах каждого из них Майлз видел собственную смерть и не понимал, что делать дальше. Подсознательно, через связь он ощущал сомнения своей девочки, которая опасалась пробиваться сквозь разъяренную стайку самцов, несмотря на мысленный приказ своего наездника.