Операция "Эйва" или новые злоключения Ло'ака.

— Да ладно! Нашел, чем хвастаться. Даже я смогла бы отбить все, чем пукает эта железка.

— Ну так докажи свои слова! — подначил парень, протягивая свою биту.

— Вечно приходится доказывать, что я хорошая, пусть хоть раз мне попробуют доказать, что я плохая. — бурчала Са’ра, пока шла на место Ло’ака. Став в стойку, она приготовилась и скомандовала, — Врубай плевательницу, ушастик, и наслаждайся мастерством дочери великого вождя.

Ло’ак, усмехнувшись, посмотрел на ряд кнопок и понял, что понятия не имеет, на что нажимать. Однако признаваться в этом подруге он не собирался и поступил как всегда в таких ситуациях, нажал на все кнопки подряд. Агрегат отчаянно загудел и открыл скорострельный огонь по не ожидающей такого коварства цели.

— А-А-А! СКОТИНА! — раздался отчаянный вопль девушки, безуспешно пытающейся уклониться от летящих в нее мячей. — ВЫРУБАЙ ЭТУ ТВАРЬ!

Мгновенно запаниковавший Ло’ак принялся снова жать на все кнопки подряд в попытке выключить аппарат, но добился лишь того, что частота выстрелов увеличилась вдвое. Как и положено умной машине, ее датчики внимательно отслеживали местоположение спортсмена, и как бы та не старалась уклониться от бросков, мячи упорно находили ее фигурку на площадке. В голову парня не пришло ничего лучше, чем прикрыть Са’ру от свистящих снарядов собственным телом. Ло’ак выбежал перед ней и начал принимать удары оставшихся мячей задней поверхностью тела, сжимая зубы и постанывая после каждого впечатывания шершавой поверхности в его синюю кожу. Спустя три минуты мучений аппарат издал серию коротких сигналов и выключился, опустошив приемный лоток до последнего снаряда. Колени страдальца подкосились, и он рухнул лицом в траву корта, ощущая на месте собственной спины лишь пульсацию боли и оглушающую тишину вокруг. Ошеломленная произошедшим Са’ра, подскочившая к парню со слезами на глазах, разглядывала наливающиеся синяки на теле защитника.

Вечер возместил все страдания, что испытал за этот день Ло’ак. Лежа на животе на собственной кровати, он млел от того, что мягкие ладошки Циреи осторожно втирали обезболивающую мазь от синяков в каждый фиолетовый кружок на его теле, делающие парня похожим на необычного леопарда. Несмотря на обнаженное тело пациента, у его персональной медсестры не возникло сексуального подтекста от выполняемых процедур. Она украдкой вытирала непроизвольные слезы, глядя на круглые отпечатки мячей, свидетельствующие о смелости ее парня. Сам же пациент был рад, что лежал на животе, иначе трудно было бы объяснить внушительную упертость его естества, что пыталась пробить насквозь толстый матрас его кровати. Мазь подействовала сразу же, и боль ушла в небытие. Млея от сладостных прикосновений, он закрыл глаза, отдаваясь неге ласковых манипуляций. Он даже не сразу понял, что по его позвоночнику скользят не тонкие пальчики любимой, а чувствуется легкое порхание ее губ. Парень замер, не веря собственному счастью. Открыв глаза и повернув голову, он утонул в огромных глазах цвета морской волны, что сквозь слезы, с любовью и нежностью смотрели на него самого. Перевернувшись и прикрыв простынкой синекожий флагшток, вздыбленный в потолок без флага, он протянул руку и вытер сверкающую капельку из уголка глаз девушки.

— Рея! Ты чего плачешь? Все же хорошо! У меня уже ничего не болит! — взволнованным голосом начал приговаривать Ло’ак, опасаясь продолжения ее слез. Он готов был подставить спину под мячи еще раз, лишь бы не видеть свою девушку расстроенной.

Цирея, которую переполняла волна любви и нежности к этой лопоухой очаровашке, решила, что лучшим ответом будет не слова, а конкретные действия с ее стороны, и прильнула к губам в сладком, будоражащем поцелуе. Вспышка изумления в глазах парня сменила нега волшебных ощущений и он, прижав к себе Рею, ответил на поцелуй со всей страстью, что пылала в нем как пожар. Их поцелуй продолжался, становясь все страстнее и безудержнее. Разум обоих слился, проникая в новые грани сексуального влечения, позволяя себе потеряться друг в друге. Стоны удовольствия наполняли комнату. Наконец, они остановились, с трудом отделяясь друг от друга. Огонь, который пылал в глазах обоих, ярко подсвечивался их любовью и страстью, которые только что исходили от них.

— Цирея, я люблю тебя, — прошептал Ло’ак, прижимая ее еще крепче к себе. — Я никогда не думал, что смогу встретить кого-то, кто так сильно разожжет во мне подобные чувства!

— И я тебя тоже люблю, — ответила рифовая, улыбаясь ему. — Ты заставляешь мое сердечко замирать каждый раз, стоит мне только на тебя посмотреть.

— ЛО’АК! — подобно ледяному душу на разгоряченное тело раздался вопль Са’ры из-под двери! — Твоя мама велит идти ужинать! Все уже за столом, только вас с Реей ждем!