Операция «Фараон», или Тайна египетской статуэтки

Омар ответил, что он готов отказаться от помощи Нагиба, с Халимой же его планы также никак больше не связаны. Он собирается искать Хартфилда и найти его, живым или мертвым, и для этого барон оформит ему фальшивый паспорт. Он собирается отпустить бороду, какую имел раньше, став, таким образом, вновь похож на семь миллионов египтян.

Естественно, разговор окончился спором Нагиба и Омара. Через два дня господин Хафиз эль-Гафар сел на поезд до Мюнхена, потом пересел на поезд, следовавший до Триеста, где его ожидала каюта на корабле, следовавшем в Александрию, конечно, первого класса.

12 Сиди Салим

«О вы, которые уверовали! Бойтесь Аллаха, ищите приближения к Нему и усердствуйте на пути Его, — может быть, вы будете счастливы! Поистине, те, которые не веруют, если бы у них было все то, что на земле, и столько же еще, чтобы выкупить этим себя от наказания вдень воскресения, все это не было бы принято от них, и им — наказание мучительное!»

Коран, 5 сура (39, 40)

Как и всегда, когда Нил, следуя своим собственным законам, поднимается, становясь из зеленого коричневым, Египет оживает. «Изис», старая яхта леди Доусон, поднялась вместе с водами, натянув удерживавшие ее канаты, и волны сильнее прежнего начали биться о ее борт. С запада подул сильный бриз.

Отплывший с противоположного берега, от Луксора, перевозчик боролся с волнами. Он предупредил иностранца, что, когда Нил поднимается, переправа становится небезопасна, особенно в ночное время суток Однако его сомнения были развеяны толстой пачкой денег. Теперь же положение действительно стало опасным, и перевозчик выкрикивал в темноту извечное Inscha’allah! молясь и подбадривая себя и отгоняя страх одновременно.

Леди Доусон наблюдала за представлением из салона, «Это должен быть он! Французы всегда опаздывают, это самый невезучий народ из всех, что я знаю».

Агент Джерри Пинкок, прозванный «ищейкой», подошел ближе. Его трудно было узнать: с тех пор как он попал в Египет, он стал коротко стричь волосы, что положительно отразилось на его внешности. Лорд Карнарвон прибыл из Англии вместе с дочерью Эвелин, а если где-то появлялась Эвелин, значит, неподалеку был и Картер. Он сидел за освещенным столом в центре комнаты, не выражая ни малейшего интереса к происходившему на реке, перед ним лежала стопка карт и документов.

— Лучше бы он остался в отеле, — заметил Пинкок, не страдавший недостатком мужества, засомневавшийся, однако, в правильности решения путешественника, чье положение становилось все опаснее. Мужчина в лодке был для них важной фигурой.

Казалось, лодка совсем не продвигалась вперед. Скорее перевозчик боролся с ветром и делал все возможное для того, чтобы парусная лодка не перевернулась. Наконец, у леди Доусон кончилось терпение, и она предложила гостям занять места.

Как обычно, Джоан Доусон сидела во главе стола. Справа от нее — лорд Карнарвон, далее Пинкок, слева — Картер и Эвелин, с которой не спускал глаз отец. Слуга-египтянин принес виски и шерри на круглом подносе, Пинкок поднялся, взяв бокал, и произнес с присущей случаю серьезностью:

— Я пью за уважаемого Чарльза Уайтлока, погибшего при исполнении ответственного задания на службе Британской империи. По нашим сведениям, вчера он был похоронен в Глазго, в Шотландии. За Чарльза!

— За Чарльза! — присутствующие встали.

— Уайтлок был женат? — спросил Карнарвон после минутного молчания.

— Женат? — Леди Доусон усмехнулась. — Агенты и археологи не могут позволить себе подобной роскоши. Нет, у Чарльза Уайтлока была только одна любовь, которой он полностью посвятил свою жизнь, — Интеллидженс-сервис. И все же — неприятная история.

— Неприятная история, — повторил Пинкок и выпил, — это могло случиться с каждым из нас.

— Как это вообще произошло? — Лорд Карнарвон придвинулся ближе. — Как получилось, что дело дошло до конфликта с французами?