Операция «Фараон», или Тайна египетской статуэтки

Он поднялся, вытянул руки перед собой и пошел вперед, пока не наткнулся на стену. По стене он начал пробираться налево, пока не нащупал угол, затем продолжил движение в том же направлении. Стена не была ровной — руки Омара нащупывали отверстия и углубления; наконец, он наткнулся на дверную раму. Дверь он, однако, так и не нашел: там, где он ожидал услышать звонкий отголосок пустоты за деревянной дверью, он услышал лишь глухое эхо от камня.

Затем мальчик услышал новый звук — нечто похожее то ли на шепот, то ли на скрежет чего-то металлического. И чем дольше Омар прислушивался, тем чужероднее и непонятнее становился звук.

Вновь пробравшись на ощупь к дверному проему, Омар остановился. Где-то должен быть вход в подземелье. Медленно и осторожно, как будто земля под ним могла осыпаться при каждом шаге, мальчик попытался пересечь комнату, однако уже через несколько шагов наткнулся на препятствие. Ощупав его, он пришел к выводу, что это продолговатое корыто, наполненное мешками и прочими вещами, которые он не мог определить. Обогнув корыто, он достиг стены. Затем попробовал пересечь комнату в длину и вновь наткнулся на каменное корыто, затем на колесо с шестью спицами и, видимо, на лошадиную упряжь.

В поисках выхода Омар взобрался на каменное корыто и попытался достать до потолка, отверстие в котором казалось ему последней возможностью выбраться. Однако, как он ни тянулся, достать до свода ему так и не удалось. Потеряв равновесие, он упал, но, к счастью, мешки смягчили падение. Омар на четвереньках отполз обратно на тростник и задумался о том, как ему покинуть темницу.

2 Луксор

«И не думай, что Аллах небрежет тем, что творят неправедные. Он отсрочивает им до дня, когда взоры закатятся, устремляясь торопливо с поднятыми вверх головами, взоры к ним не возвращаются, и сердца их — воздух».

Коран, 14 сура (43, 44)

Караколь, отделение полиции в Луксоре, находился в Шарья эль-Махатта — неподалеку от отеля «Зимний дворец», и профессор Шелли прикладывал немалые усилия, чтобы убедить плосколобого служителя закона за стойкой из мутного стекла отложить газету и письменно зафиксировать его дело.

Но нет, мужчина в поношенном темном костюме и красной феске отказывался принимать заявление, на угрозу же, что дело будет передано в вышестоящие инстанции, сообщил, что он — высшая инстанция, он, помощник мудира в Луксоре. И только угроза сообщить обо всем консулу Мустафе Ага Айату, к которому он, профессор Шелли, сегодня вечером приглашен на прием, изменили настрой блюстителя порядка. Мустафа Ага был британским консулом в Луксоре, маленьким королем, у которого каждую неделю собиралось все высшее общество.

— Вы знакомы с Мустафой Ага?

Профессор кивнул, хотя это и не соответствовало действительности.

— Я Ибрагим эль-Навави, — сообщил блюститель порядка и приветственно поднял правую руку. — Мустафа Ага ценит мою службу.

— Надеюсь, что я тоже смогу ее оценить, сэр!

Слово «сэр» прозвучало несколько пренебрежительно, и Ибрагим эль-Навави почувствовал это, никак, однако, не отреагировав, и без видимого возмущения достал желтый блокнот из ящика стола, разгладил его и принял официальный вид.

— Ваше имя?

— Профессор Кристофер Шелли.

— Местожительство?

— Ленсфилд-роуд, 34, Кембридж, Англия.

— И вы заявляете об исчезновении вашего слуги…

— …Омара Муссы. Он был послан с поручением на тот берег этой ночью и не вернулся назад.

— Может быть, он утонул?

— Послушайте, перевозчик утверждает, что отвез Омара на противоположный берег и всю ночь прождал его. Лишь на восходе солнца он вернулся и сообщил об исчезновении мальчика.

— Но о чем это свидетельствует, профессор! Я скажу вам, что случилось: ваш слуга Омар переплыл через реку. Там он встретил хурият. Любой в Луксоре знает, где искать ночью девушек легкого поведения. Хурият отвела его к себе домой, и в течение дня довольный Омар со сверкающим взором непременно вернется.

— Омару четырнадцать! — воскликнул профессор.

— Это ни о чем не говорит; египтянин в четырнадцать лет — уже полноценный мужчина.

Профессор Шелли, до сих пор молчавший о причине ночного происшествия, понял, что пришло время открыть карты. Итак, он поведал помощнику мудира, что интересуется раскопками, что — Inscha’allah — это должно остаться в тайне — один незнакомец пригласил его, Шелли, прийти ночью к колоссу Мемнона, Омар же добровольно вызвался пойти вместо своего господина.

Ибрагим эль-Навави долго смотрел на профессора, затем отодвинул желтый лист с пометками и спросил:

— Почему вы сразу не сказали всего?

— Что это меняет, если речь идет о том, что мой слуга бесследно исчез?