Операция «Фарш». Подлинная шпионская история, изменившая ход Второй мировой войны

Допуск Джин Лесли к секретной работе позволял посвятить ее в некоторые аспекты плана. Монтегю сказал ей, что в целях дезинформации противника снимок будет представлен как фото невесты некоего офицера. «Я знала, что фотография будет на трупе, но не знала, куда этот труп отвезут». Чарльз Чамли позднее отвел Джин в сторонку и серьезным тоном спросил: «Имеется ли эта фотография еще у кого-нибудь? В этом случае вы должны будете попросить ее обратно. Если тот, кому вы ее дали, окажется на фронте и попадет в плен с этой фотографией, последствия могут быть очень серьезными». Джин написала гвардейцу-гренадеру Тони и попросила его уничтожить все экземпляры снимка. Уязвленный Тони повиновался. Монтегю в свою очередь конфиденциально велел Джин хранить все это в строжайшей тайне. Затем он пригласил ее поужинать с ним. Она согласилась.

Монтегю очень любил свою жену Айрис. «Я никогда раньше не отдавал себе отчета, какой одинокой и поистине пустой может стать моя жизнь просто оттого, что тебя нет рядом», — написал он ей однажды. Его письма военных лет страстны, пересыпаны грубоватыми шуточками, стихами и всякими историями, и в них ощущается страх, что они с Айрис могут больше не свидеться: «Какой бесконечно счастливой была наша жизнь, пока не началась эта чертова дрянь… Сволочь этот Гитлер». Если письма Айрис из Нью-Йорка задерживались, он полушутя-полусерьезно писал ей: «Должно быть, ты загуляла с каким-нибудь америкашкой». Но он тосковал по женскому обществу. «Я всегда и везде третий лишний», — жаловался он. Однажды он отклонил приглашение на танцевальный вечер, хотя очень хотел пойти: «Проблема была в том, какую девушку взять с собой: в голову не приходила буквально ни одна, даже чтобы просто закинуть удочку». Джин была не замужем, чрезвычайно миловидна и очень приятна в общении. Юэн не пытался скрыть от жены свое первое свидание с Джин, но не стал останавливаться на нем подробно: «Я пригласил одну девушку с работы в ресторан „Хангерия“, мы поужинали и потанцевали. Милое дитя».

Помимо фотографии Пам, Билла надо было снабдить любовными письмами. За сочинение их взялась не кто иная, как Хестер Леггет, Стардева, самая старшая из сотрудниц отдела. Джин она запомнилась как женщина «худая и желчная». Хестер Леггет, безусловно, была жесткой и требовательной начальницей. Она никогда не была замужем и всецело посвятила себя руководству огромной секретной бумажной работой. Но в любовные письма Пам она вложила весь запас нежных чувств, каким обладала. В этих письмах Хестер Леггет, возможно, ближе, чем когда-либо еще за всю свою жизнь, соприкоснулась с миром любви. В них слышится восторженный щебет по уши влюбленной молодой женщины, которой не до пунктуации: