Операция «Фарш». Подлинная шпионская история, изменившая ход Второй мировой войны

Прогноз погоды не внушал оптимизма, и, когда огромные силы вторжения выходили в море, погода действительно ухудшалась. На Мальте адмирал сэр Эндрю Каннингем, командующий военно-морскими силами в Средиземном море и адресат второго письма операции «Фарш», выслушал весть об отправке флотилии не столько с надеждой, сколько со смирением. Адмирал заранее записал обращение к войскам, которое должно было прозвучать по громкоговорителям во время пути: «Мы начинаем самую важную операцию этой войны, впервые нанося удар по врагу на его собственной территории». Бодрый тон контрастировал с мрачным настроением Каннингема, когда флотилия двинулась навстречу «всем ветрам небес» и не было никакой уверенности, что море не станет для нее могилой. «Жребий был брошен. Мы должны были идти вперед. Больше в тот момент мы ничего сделать не могли». За обедом в штаб-квартире на Мальте адмирал лорд Луис Маунтбеттен, подписавший два из трех писем операции «Фарш», был еще мрачнее: «Ситуация выглядит не слишком хорошо».

Погода делалась все хуже, ветер начал завывать, усиливаясь до семибалльного шторма. Военно-транспортные суда, качаясь и кренясь, шли через «буруны и бурлящий прибой, которые, вспенивая воду, устраивали кораблям игольчатый душ». Шторм срывал десантные катера со шлюпбалок и ломал их о палубу. Канаты лопались. Ветер (кто-то назвал его «пердежом Муссолини») свистел все громче. Из солдат одни молились, другие матерились, но большинство «лежали с зелеными лицами в подвесных койках и стонали». Пахло блевотиной и страхом.

Флотилия вторжения направляется к берегам Сицилии.

Пока всех вокруг рвало, майор Деррик Левертон из 12-го полка легкой зенитной артиллерии, жизнерадостный наследник длинной династии британских похоронных агентов, играл сам с собой очередную партию в бридж в офицерской столовой и с наслаждением уписывал паек. «Нам теперь выдают шоколад „Кэдбери“ с начинкой, — писал он матери. — Мне достались „мятный крем“ и „карамельная“ — очень вкусно». Деррик, которого все называли Дрик, получал большое удовольствие от «спектакля» (так он называл вторжение). Он бы обрадовался еще больше, если бы знал о небольшой, но важной роли, которую сыграл в лондонском прологе к спектаклю его брат Айвор, доставивший глухой ночью мертвое тело в морг в Хэкни. Как и у Айвора, у Дрика был неистребимый талант находить во всем хорошую сторону — следствие жизни в семье, посвятившей себя делам, связанным со смертью. «Это был восхитительный круиз, — писал он домой об адском плавании на Сицилию. — Как только мы отчалили, всем сообщили план от и до: дату, время и все прочее. Мы получили карты, планы, модели, каждому вручили по экземпляру „Военного путеводителя по Сицилии“ и по экземпляру обращения Монти». Особенно сильное впечатление произвел на Дрика морской офицер, который прочел краткую лекцию о стратегическом значении Сицилии. «Он был превосходен. Настоящий Ноэл Кауард в мужском варианте».[13] Боевая задача майора Левертона состояла в том, чтобы развернуть на берегу свою полевую зенитную батарею и сбивать вражеские самолеты, которые будут атаковать силы вторжения.

Левертону не спалось. «Перед самым заходом солнца я вышел на палубу и отчетливо увидел на горизонте горы Сицилии». Ветер стихал. «Всю вторую половину дня море было просто бешеное, но теперь оно успокоилось. Я всерьез считаю это чудом». Солдаты уже начали писать мелом на бортах десантных катеров шутливые фразы типа «Однодневные экскурсии на континент» или «Увидеть Неаполь и умереть». Вскоре после полуночи над головой Левертона пролетели тяжелые бомбардировщики, буксируя планеры, в которых сидели десантники. «В этот момент я стоял на палубе один. Раньше я часто пытался представить себе, что я почувствую, когда начнется. К своему разочарованию, я не почувствовал ровно ничего. Хотя я ясно отдавал себе отчет, что многие, кого я знаю, вполне могут погибнуть и что я сам, возможно, совсем скоро отдам концы, по-настоящему меня это не затрагивало. Ни волнения, ни героического порыва — ничего такого. Мне казалось, что я смотрю представление».

Дрик спустился вниз сыграть последнюю партию в бридж («довольно симпатичный малый шлем») и съесть еще одну шоколадку «Кэдбери» с карамельной начинкой.