Операция «Фарш». Подлинная шпионская история, изменившая ход Второй мировой войны

Айвор Монтегю перечислил свои занятия для сборника «Кто есть кто» следующим образом: «мытье посуды, ничегонеделание, сон перед телеэкраном». Это было не совсем точно — по крайней мере, в отношении «ничегонеделания». Ближе к истине была бы «неистовая активность на многих направлениях, явных и тайных». В 1948 году он совместно с Уолтером Мидом написал сценарий фильма «Скотт Антарктический»; он переводил пьесы, романы и фильмы советских авторов нового поколения; он много путешествовал по Европе, Китаю и Монголии; его перу принадлежат полемические брошюры, обличающие капитализм, и книга об Эйнштейне; он выступал в поддержку крикета, Саутгемптонского футбольного клуба и Зоологического общества, но двумя его главными страстями, из-за которых он всю жизнь оставался на подозрении у МИ-5, по-прежнему были коммунизм и настольный теннис. В 1959 году Советский Союз удостоил его Ленинской премии мира.

Айвор Монтегю никогда не был публично разоблачен как агент Интеллигенция. Поток сообщений, прочитанных благодаря проекту «Венона», в 1942 году резко прерывается. Знал ли Монтегю об операции «Фарш» и, если знал, передал ли сведения в Москву, нам никогда не будет известно доподлинно, пока не откроются для исследований архивы советских спецслужб.

Нет сомнений, однако, что Москва знала все об операции «Фарш», причем, весьма вероятно, получила сведения еще до того, как операция была осуществлена. В секретном отчете НКВД, датированном маем 1944 года и озаглавленном «Дезинформация в текущей войне», содержится поразительно детальный рассказ об операции, включающий в себя ее кодовое название, сведения о ее планировании, проведении и успехе. В советском отчете приводится точное содержание писем, правильно названы места в Греции, фигурировавшие как цели планируемых атак, и отмечается, что операцию «несколько осложнило то, что бумаги в итоге попали в [испанский] Генштаб». Автор отчета, кроме того, описал роль Юэна Монтегю в британской разведке и охарактеризовал его положение в комитете «Двадцать»: «Капитан [так в отчете] Монтегю отвечает за распространение дезинформации по разведывательным каналам. Он также занимается исследованием специальных разведданных». У московских руководителей разведки не было сомнений в том, что операция «Фарш» дала результат: «Немецкий Генштаб явно был уверен в подлинности документов как таковых, — говорится в отчете. — Когда [вторжение] началось, выяснилось, что в какой-то мере немецкое и итальянское командование было застигнуто врасплох, войска были плохо подготовлены к отражению атаки».

Большую часть информации об операции «Фарш» сообщил советским органам Антони Блант, сотрудник МИ-5, курировавший нелегальную операцию «XXX» («Триплекс») по извлечению материалов из дипломатической почты представительств нейтральных государств в Лондоне. Блант был завербован НКВД в 1934 году и между 1940 и 1945 годами передал своим советским кураторам огромное количество секретных материалов. Источником дополнительных сведений о сицилийской дезинформации, вероятно, стали два других члена «кембриджской пятерки»: Джон Кернкросс, имевший доступ к расшифрованным в Блетчли-Парке радиоперехватам «Ультра», и Ким Филби, самый знаменитый советский «крот» из всех, который возглавлял Иберийское подразделение контрразведывательного отдела МИ-6. Часть материалов, вошедших в досье советской разведки об операции «Фарш», возможно, была получена от Айвора Монтегю.

МИ-5 и МИ-6 продолжали внимательно следить за ним и Хелл. За координацию отчетов об этом хаотическом деятеле, когда он в 1946 году побывал в Вене, Бухаресте и Будапеште, в определенной мере отвечал Ким Филби. В одном донесении Филби назвал Монтегю «умным и приятным человеком, большим специалистом по пинг-понгу». Почти наверняка Филби знал о Монтегю больше. Советский военно-воздушный атташе в Лондоне полковник Скляров, он же Брион, руководивший шпионской деятельностью Монтегю, покинул Лондон в том же 1946 году. Продолжал ли Айвор Монтегю снабжать Советский Союз разведданными?

Если и продолжал, то твердых доказательств МИ-5 найти не смогла, хотя в 1948 году в одном отчете говорилось:

«Согласно информации из секретных источников, Монтегю недавно имел контакт с советским посольством».