Операция «Фауст»

Фирма БМВ в те времена еще мало походила на могущественный картель, моторы которого двинут по полям войны танки, грузовики и бронетранспортеры, понесут армады бомбардировщиков и истребителей, вспенят моря, колотясь в стальных трюмах броненосцев. Тогда БМВ больше напоминала городок мастерских. Ноель еще не был втиснут в колесницу конвейера, не чувствовал себя ничтожной шестеренкой в отрегулированном механизме громадного производства. Со старательностью скарабея он подгребал под себя бросовую мелочь и точил из нее разные детали, собирал узлы креплений, клеил нервюры и лонжероны, обтягивал каркас крыльев и фюзеляжа перкалиевой тканью. Деньги затратил он лишь на приобретение мотора у доктора Юнкерса, который устойчиво плыл на гребне авиационного бума.

Аэроплан с названием «Пилигрим» взлетел метров на тридцать. Дальше в воздух он упрямо лезть не хотел, как ни тянул на себя штурвал Ноель. Незадачливому пилоту надо бы поскорей идти на посадку, но он хотел вознестись над своим городом, вытряхнуть дуроломов из клоповых перин, громко закричать, что есть среди баварцев он, Ноель Хохмайстер, который чихал на мелочный быт, на безмятежное прозябание, на старательность бездарностей. Он хотел доказать, что прекрасна жизнь тех, кто жаждет приключений, что в сладкое мгновение полета он живет так, как никогда не жил!

«Пилигрим» запутался в телеграфных проводах…

Ноелю будто обрезали крылья. Он причастился в церкви и начал жить, как и прочие розенхеймцы. Вскоре встретил Эльзу Беккер – наследницу маленькой фабрики детских игрушек. Эльза оказалась энергичной женой. Она перестроила особняк, окружила его яблоневым садом и хозяйственными пристройками с прохладными погребами для хранения бекона и вина.

Когда кайзер объявил войну Англии, Франции и России, Ноель пошел на призывной пункт. Однако его признали негодным даже к нестроевой службе – из-за сломанной ноги во время аварии «Пилигрима».

Тут пришла радость – родился мальчик. Самостоятельная, деловая и расторопная Эльза назвала его Маркусом и полностью взяла на себя воспитание сына. С ранних лет она приучала его к спартанской жизни, часто возила в Альпы, заставляла ходить на лыжах и спускаться с высоких гор.

Маркус не испытал ни ужасов инфляции, ни послевоенных боев между рабочими и фабрикантами, нацистами и коммунистами. Поначалу он шел как-то мимо времени, в котором бушевали лихорадочные страсти. Об этом времени удивительно точно сказал совершенно неведомый Маркусу человек по имени Максим Горький: «Земля Европы еще не успела впитать в себя кровь миллионов людей, а уже снова встает над ней грозный призрак кровавой бойни. По этой прекрасной, обильной творчеством земле ползают миллионы изувеченных войною и грезят о беспощадной мести, и все ярче разгорается вражда, и всюду шипят змеи мщения, и Европе грозит гибель в крови и хаосе… Если существует дьявол или какой-то другой творец бессмысленного зла, – он, торжествуя, хохочет».

Но мало-помалу мальчика стали захватывать громкие действа нацистских митингов. За много часов до их начала толпы людей устремлялись к месту сбора. До отказа заполнялись залы, те, кто не успевал попасть в здание, оставались на улице. Из репродукторов неслись военные марши. Музыка, гром литавр, барабанная дробь возбуждали толпу. Кричали: «Хайль! Хайль! Хайль Гитлер!» Поднималась буря, когда к трибуне выходили вожди партии – Геринг, Гесс, Геббельс… Штурмовики торжественно вносили флаги и штандарты. Возбуждение достигало предела. И тогда появлялся фюрер. Он шел по узкому коридору в беснующемся человеческом море, не глядя по сторонам, суровый и недоступный, правая рука в «римском приветствии», левая – на пряжке пояса. Позади – охрана из великанов, адъютанты и знаменосцы личного штандарта. Прожектора высвечивали лишь его одного. Гитлер резко опускал руку. Дошедшие до исступления зрители смолкали. И фюрер начинал говорить…

Как и полагалось, в младших классах Маркус вступил в юнгфольк – детскую гитлеровскую организацию, куда принимали детей от десяти до четырнадцати лет, в гимназии его торжественно приняли в гитлерюгенд. Скоро он стал штаммфюрером,[12] быстро усвоив простую истину: для того чтобы быть счастливым, нужно иметь силу, выдержку и злое сердце. Он набрасывался на все, что было в библиотеке отца. Военные романы, начиная с геройских подвигов подводника Веддингена и кончая «Семерыми под Верденом», волновали кровь. С упоением он маршировал в строю и выкрикивал слова нацистского молодежного гимна, написанного поэтом Гансом Бауманом:

Дрожат одряхлевшие кости
Земли перед боем святым,
Сомненья и робость отбросьте!
На приступ! И мы победим.

Мы все сокрушим и растопчем,
Огонь и погибель неся.
Германия наша сегодня,
А завтра вселенная вся!