Операция «Канкан»

— Коренным образом не изменилось ничего! Навалившись на Британию, Рейх в состоянии завладеть островами. Но фюрер решил не спешить с десантом. Через три месяца в распоряжении Берлина будут все богатства России до Урала: нефть, металлы, электроэнергия, колоссальная территория, десятки миллионов рабочих рук. Захват Британских островов упростится еще более, это очевидно! Однако мой фюрер по-прежнему не желает бороться с англичанами. Его интересы ограничиваются Европой и бывшими колониями кайзера, что вы отняли после Мировой войны.

— Пока ограничиваются, — согласно кивнул сэр Иден, подчеркнув «пока», ибо аппетит Гитлера рос пропорционально проглоченному куску. Чемберлен поверил ограниченности интересов и скормил коричневому монстру Австрию с Чехией, что из его уступчивости вышло? — Ваш список требований известен, включая отставку сэра Черчилля.

Гесс порывисто дернул рукой.

— Британии не повезло с лидером, но это дело британцев. Если Черчилль согласится на мир, будем договариваться с ним.

— Очень великодушно с вашей стороны, — не удержался от колкости сэр Иден. — Боюсь, ваши инструкции относительно отношений с Британией устарели на полтора месяца, если ничего нового не можете сказать.

— Что вы хотите услышать нового? — Гесс взвинтился, и доктор Дике немедленно наполнил шприц какой-то бесцветной жидкостью. — Германия борется за мир!

— О да! Вы постоянно трубите, что уложили нас на обе лопатки и одновременно вымаливаете перемирие. Только в этом году я насчитал три инициативы через независимые каналы, кроме вашего странного перелета. По линии МИД, разведки, через посредников в разных странах. Если вы так не желаете войны, какого дьявола в нее ввязались? Выздоравливайте.

— А какова реакция вашего правительства на Восточный фронт? — Гесс выкрикнул последний вопрос в спину министру, когда за ним уже закрылась дверь. Возвращаться и продолжать бесплодный диалог сэр Иден счел ниже своего достоинства. Гесс — отыгранная карта, сброшенная в отбой.

— Успокойтесь! — проговорил доктор Дике, закатывая рукав пленника. — Все сами узнаем из «Таймс».

Опубликованное заявление Уинстона Черчилля поразило миролюбивого нациста до глубины души. От переживаний обострились боли в бедре, медики были вынуждены вкатить ему дозу морфия. Мучения уменьшились, но только физические. Вопреки здравому смыслу, британское правительство заявило о полной поддержке Сталина! Гесс готов был взвыть как волк на луну: вместо создания единого фронта против большевизма англичане воюют против европейской цивилизации…

Нацист добивался встречи с Черчиллем, с королем, с членами Парламента. Тщетно. Он хотел сказать им — не слушайте еврейское лобби, толкающее Британию в объятия американских евреев-финансистов. У него были заготовлены непробиваемые доводы, чтобы доказать: главный противник Британской империи — не Рейх и даже не большевистская Россия, часы которой сочтены. Главный враг за океаном, он спит и видит, чтобы оторвать колонии у метрополии, распространить на них свою экономическую гегемонию!

Гесс кричал и метался, молил своих тюремщиков и ругал последними словами, но добился только увеличения дозы успокоительного. Британская держава не была готова к миру на условиях, о которых мечтал фюрер.

Тогда он совершил последнюю и главную ошибку. Охрана доложила: Гесс вопит — если бы не заверения Великобритании проигнорировать нападение Вермахта на Польшу, Рейх бы никогда не начал войну… Значит, нужно обеспечить ему изоляцию навсегда, чтобы безумные фантазеры не записали Лондон в число поджигателей войны.

Глава 31. Аресты

— Фройлян Колдхэм! По приказу Гестапо вы арестованы как британская шпионка. Срочно одевайтесь и следуйте за мной. И это не розыгрыш, Элен, все серьезно. У нас три минуты, на макияж нет времени. Бегом!

Репетировал всю дорогу домой. В ответ получаю реакцию, которую совершенно не ожидал.

Она садится на диванчик в гостиной с решительной гримасой «никуда не поеду, даже в наручниках».

— Я тебе надоела? Решил от меня избавиться?

Предварительные заготовки летят в тартарары. Судорожно соображаю, а Элен переходит в наступление.

— Я всю ночь глаз не сомкнула, не ложилась, чувствовала — с тобой что-то не так… Бросилась к тебе с порога, как дура… — она не плачет — кипит, что гораздо хуже. — А ты… Как ты мог?

— Ты права. Меня перевели из разведки в Гестапо. Первое задание — ликвидация агентурной ячейки МИ6, с тобой в придачу.

— И ты…

— Читай.

Не тут-то было. Сухие и красные глаза переполняются слезами, она размазывает их платком. Какой из нее читатель!

— Это приказ на арест всей твоей группы. Видишь?

— Да, но…

— Едем в Гестапо. Пишешь заявление на имя фюрера — о готовности искупить вину перед Великим Рейхом. Разоблачаешь всех известных тебе английских шпионов, они и так в этом списке. Останешься на свободе.

— Ни за что! Немыслимо! И что скажет дядя Чарльз?

Это у них семейное или национальное? Что скажет кузен Джордж или кузина Жозефина — важнее, чем собственное мнение.

— Он уже высказался.