Операция «Канкан»

Операцию «Канкан» Серебрянский спланировал правильно. И, что Ягода позволил забрать ее от спецгруппы, тоже совершенно верно, у Серебрянского просто не хватает людей. А перспектива очень заманчивая: провернуть комбинацию против Абвера в Испании. Гражданская война в этой стране лишь верхушка айсберга. В глубине бурлит борьба со спецслужбами Германии, не говоря о троцкистах в республиканском правительстве.

Вообще, с немцами развернулось сражение на всех фронтах. На военно-техническом – у кого больше оружия. На идеологическом – кто кого перекричит.

Слуцкий отомкнул толстую дверь сейфа. Там, среди совершенно секретных документов, лежит тоненькая книжица на немецком языке со свастикой и портретом фюрера. Такая, по идее, имеется у каждого члена Национал-социалистической рабочей партии Германии. Ее простая, доходчивая и убийственно людоедская логика действует на людей как наркотик.

Если пропустить пустопорожние воспоминания начинающего художника о детстве, брошюра состоит из нескольких тезисов и их обоснования. Немцы устали от последствий поражения в Империалистической войне. Главную обиду нанесли французы, а разгрома своей армии желали только коммунисты. Маркс – еврей, коммунизм можно считать еврейским учением. И Советская Россия – еврейско-большевистская страна. Для счастья немецкого народа нужно, чтобы к власти пришла НСДАП, а германские войска покорили Францию. Непременно раздавить большевиков, цыган и, главное, евреев. Поход на Россию намечался Гитлером в отдаленном будущем, когда требующий расширения Рейх обратит взоры на Восток.

Столь глобальные планы казались фантастикой в год публикации «Майн Кампф». Но они осуществляются с пугающей быстротой. Гитлер четвертый год у власти, она практически абсолютна. Компартия разогнана. Если до тридцать шестого года в Германии действовали лишь полиция и Абвер, сейчас там особые службы растут как грибы.

Немцы жестко контролируют ситуацию в своей стране, тянут щупальца к СССР. Некогда тратить силы на внутриведомственные склоки!

Слуцкий мысленно отвел себе полгода. Раньше Ежов не возьмется за радикальные перемены в разведке. Пусть он не чекист-профессионал, однако человек неглупый, поймет, что вряд ли кто-либо другой на месте Слуцкого быстрей поправит ситуацию.

Полгода! До весны тридцать седьмого. Там ветер развеет тучи, все как-нибудь образуется.

Глава 8. Абверштелле

Стараюсь ступать по краю досок, у самой стены. Меньше шансов, что скрипнут. Часы напоминают, что до времени икс осталось шесть с половиной минут. Если Трубача ждет снайпер, а я неправильно угадал место засады, аллес капут.

Нас готовят убивать, для этого курсантов делят. Трое организуют покушение, полтора или два десятка прикрывают объект. «Телохранители» ищут дыры в плане «ликвидаторов» и наоборот.

Под ногами мусор. Ступаю как по минному полю, пытаясь не шуметь. Смог проверить только этот этаж. Отсюда идеальный сектор обстрела… Есть!

Подошвы сапог обращены к двери. Стрелок настолько слился с винтовкой, что не засек моего слоновьего топота…

– Встать! Руки за голову!

Дюбель нехотя поднимается. Судя по его ухмылке, еще ничего не кончилось.

– Сумел меня вычислить, Зулус? Придется собрать вещички.

Он невысок, но крепок. Круглая голова с ежиком темно-русых, почти черных волос наклонилась, рука потянулась к лежаку. Сдается? Как бы не так!

Нож мелькает как атакующая змея. Дюбель знает, что мой парабеллум не заряжен. И что нарушаются правила игры, тоже знает.

Пистолет занимает руку, требуется ничтожная доля секунды, чтобы разжать пальцы, у противника преимущество… Но я не трачу время!

…Надеюсь, Дюбелю очень больно. Он валяется на полу и храпит в тщетной попытке сделать хотя бы вдох. Подбираю винтовку, оттягиваю затвор. В ней – единственный патрон.

– Встать! Руки за голову!

Затвор клацает, досылая смертельный цилиндрик в черный зев патронника. Дюбель переступил черту с детским названием «по правилам», и мы оба за ней. Поэтому лишняя дырка в однокашнике будет стоить мне разве что устного нагоняя за потраченные рейхсмарки на взращивание снайпера.

За окном раздается приглушенный хлопок, и я вынужден признать поражение. Трубач валяется на мостовой, сжимая простреленную ногу. Значит, снайперов было двое, вблизи никто не атаковал. Проклятие!

– Поздравляю. Сам дойдешь?

– Справлюсь…

Дюбель тащится едва-едва, согнутый в три погибели. Мне тоже нехорошо. Череп трещит.

Учения окончены. Завтра возвращаемся в Кенигсберг, в казармы специальной школы при абверштелле «Ост Пройссен». Бутафорские домики, что построены для съемок какого-то фильма, дали нам пристанище на пять дней, наверно, самых тяжелых в жизни. Педагогические методы в Абвере красноречиво дают понять: здесь не игрушки, будьте готовы убивать и учтите, что другие тоже не откажутся отстрелить вам голову.